Товарищ американский президент
Шрифт:
– Мм, – восторженно отозвался третий номер о предложенном плане. Мог бы и не так явно радоваться. Это его работа анализировать ситуацию и предлагать решения. Так можно и рабочего места лишиться.
– Гениально, – второй номер от радости засмеялся, – Герасим! Мы тебя скоро уволим!
Я был более сдержанным. План, предложенный спецмашиной хорош, но где гарантия, что все пойдет именно так, как она рассчитала. Преследующие нас десять тысяч или более того индейцы вряд ли знакомы с теорией вероятности и как они
– Что вы там пишите, командор? – внутренние камеры попытались заглянуть в рукописный текст, но я заслонился широким командирским плечом.
– Докладную Директору. Ты берешь на себя обязательства по сохранности гуманитарного груза. Если твои расчеты неправильны и с рыбой что-то случиться, отвечать за все будешь ты.
Я слишком хорошо знаю Милашку. Разве она добровольно признает, что ее умственные механические мозги могли предложить провальный вариант. Собственное достоинство превыше всего. Даже для спецмашины подразделения "000" за номером тринадцать.
– Согласна, – гордо вспыхнула панелью управления Милашка. – Суй докладную в штемпель.
Мыша щелкнула штемпелем и я, вынув документ из штемпельной, засунул докладную во внутренний карман парадного мундира.
– Внимание команде! Объявляю пятидесятикилометровую готовность. Вы все знаете что делать. Но для особо непонятливых объясняю. Герасиму провести объяснительную работу с гражданкой Мурой Деминой. Бобу совместно с Милашкой заняться подготовкой оборудования. Ну а я взвалю на свои плечи самый ответственный участок работы. Время пошло, товарищи спасатели.
В горный тоннель мы вползали вполне подготовленными. Каждый из немногочисленного экипажа занимался ответственным поручением на заранее оговоренных точках. Все ждали только моей команды.
– Командир в кабине! Контрольный опрос. Доложить о готовности.
– Второй номер к действиям готов.
– Хорошо, второй номер. Я учту ваше рвение.
– Мм.
– Хватит болтать, третий номер. Сейчас мне безразличны ваши ощущения. Потом все красочно опишите и расскажите.
– Спецмашина подразделения "000" всегда готова.
– Отлично. Товарищи спасатели! Этот день войдет золотыми шагами в историю дружественного нам народа. Готовность номер раз. Номер два. Номер три! Поехали!
Милашка, радостно взвизгнув стальными блинами, врубила топки на максимальную мощность. Я вновь почувствовал, как на меня наваливается перегрузка от ускорения.
– Пять секунд, движение нормальное!
Из горного туннеля мы выскочили, как выскакивает пробка из газированного кваса. Гром на всю прерию. Ядерной переработки не на одно грозовое облако.
– Сцепление колес отличное. Продолжаю увеличивать скорость.
С трудом оторвав голову от подголовника, я посмотрел
– Приступаем ко второму этапу, – приказываю я.
В третьем во втором ряду мониторе четко видно, как откидывается в сторону бронированный колпак верхней смотровой площадки. И появляется Мура Демина. Практически без ничего. Машет руками, визжит. Пытается согреться на диком ветре. А мужественный третий номер поддерживает ее за ноги, чтоб не снесло. И только слышно, как американская гражданка, перекрикивая встречные потоки воздуха визгливо вопрошает: – "Почему я?".
– Потому, что нельзя быть на свете красивой такой, – мерзко хихикает Милашка, спланировавшая от начала до конца не красящую нашу спасательскую совесть операцию.
Преследователи от такой картины, конечно, пришли в панику, но лошадок пришпорили. Желаемое часто бывает близко, но иногда никаких лошадок не хватит, чтобы догнать. Вступайте в доблестные спасательские силы, товарищи индейцы!
– Мм, – доносится сквозь свист ветра.
– Держитесь, третий номер. Еще километров пятьсот и можете затаскивать гражданку Демину в кабину. Но не раньше. Преследователи должны основательно рассосаться по американской земле.
– Кажется, отрываемся, командор. А вы докладную-то не потеряйте, – волнуется Милашка. И я ее понимаю.
– Успокойся, Мыша. Лучше выдвигай перископ. Увеличение максимальное. Направление на горный тоннель.
Ухватившись покрепче за ручки, я засунул голову в смотровое устройство.
Далеко-далеко, у самого горизонта, из тоннеля выползала длинная кишка состава из ванно-вагонов. Впереди кишки тащилось устройство, проходящее по каталогам Милашки, как дрезина ручная. На дрезине, словно чувствуя, что за ним смотрят, что его любят и что ему верят, приветливо махал крылом Директорский любимчик. За его спиной высился компактный холодильник и автоматизированная поилка.
– Справится? – спросил Боб, пристраиваясь к дополнительному глазку. Он только что вернулся из склада, где совершал трудовой подвиг. На ходу менял локомотивы.
– Должен. Кому в этой стране нужен пингвин, едущий на ручной дрезине? И не зря же я ему парадный мундир отдал. Он просто обязан вернуть мне столь ценную вещь. Иначе под трибунал пойдет. Вместе с нами.
Состав с гуманитарной помощью добрался до назначенного пункта через трое суток. Из четырехсот восьмидесяти двух ванно-вагонов целыми оказались лишь два. В горячке мы как-то забыли снабдить Директорского любимчика продовольствием.