Традиции чекистов от Ленина до Путина. Культ государственной безопасности
Шрифт:
Патриарх в своей речи на церемонии освящения храма ФСБ в 2002 году так определил объект духовной безопасности: «Сегодня под угрозой оказалась и духовная безопасность России, потому что в нашу жизнь врываются силы, которые калечат души людей и пытаются заполнить духовный вакуум, который образовался в сердцах в результате 70-летнего атеистического воспитания» [910] .
Утверждение патриарха выявляет, пожалуй, самую непосредственную и явную из всех нынешних забот о духовной безопасности — и касается она религиозной жизни и религиозной свободы в России.
910
«Ни бури, ни испытания».
За последние два десятилетия российский религиозный ландшафт существенно изменился. В атмосфере эйфории в 1990 году был принят либеральный Закон «О свободе вероисповеданий» [911] . Однако уже к середине 1990-х критики стали призывать к его отмене, называя его «законом Соединенных Штатов Америки, действующим на территории России» [912] . Начало усиливаться мощное антиконфессиональное движение, основным центром которого был Московский патриархат Русской православной церкви. Это движение превратилось в одну из главных сил, которая вынесла на повестку дня
911
Закон СССР «О свободе совести и религиозных организациях» был принят 1 октября 1990 года, за ним последовал закон РСФСР «О свободе вероисповеданий», принятый 25 октября 1990 года.
912
Депутат Государственной думы Сергей Кузьмин, выступая на конференции «Религиозный тоталитаризм и молодежь» в октябре 2006 года в Москве, процитировал статью О. Кузнецова «Секты — сети» (Завтра. 1996.15 октября. № 42).
913
Ясманн В.О монополии КГБ на информацию. Закон о свободе информации как средство ее преодоления // КГБ: вчера, сегодня, завтра. III конференция. Сборник докладов / Под редакцией Е. Ознобкиной [и др.]. М.: Знак-СП, Общественный фонд «Гласность», 1994. С. 234.
Споры о том, как выстраивать отношения с «нетрадиционными» религиозными организациями, достигли апогея в середине 1990-х годов и завершились принятием нового Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» в сентябре 1997 года. Закон этот противоречит Конституции РФ. В Конституции РФ, принятой в 1993 году, говорится, что Российская Федерация является светским государством, в котором все религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом. Однако закон 1997 года закрепляет привилегированное положение православной церкви и вводит иерархию для всех прочих религий, так же как и разнообразные ограничения, в силу которых «нетрадиционным» религиям сложнее получить разрешение действовать на российской территории [914] .
914
Однако следует отметить, что фактически следование этому закону 1997 года было отрывочным и непостоянным, а в некоторых случаях закон смягчали гибкими интерпретациями на федеральном уровне; подробную информацию см.: Geraldine Fagan.RUSSIA: Religious Freedom Survey, July 2003. 29 July 2003; см. на сайте: www. foruml8.org/Archive.php?article_id=116.
После распада СССР напористые иностранные миссионеры действительно превратились в настоящую проблему во многих уголках России. Но ответственность за рост религиозного напряжения лежит также на антиконфессиональном движении и Александре Дворкине в частности. Дворкин стал популяризатором нового термина «тоталитарная секта», вооружив претендентов на роль защитников российской духовной безопасности их главным пугалом. Впервые Дворкин употребил этот термин в 1994 году. Вскоре его позаимствовал Московский патриархат Русской православной церкви, некоторые представители Римской католической церкви и нескольких протестантских церквей [915] . Это удобное, эмоционально насыщенное и даже «политически корректное» определение стало применяться по отношению к разнообразным новым религиозным движениям, в основном иностранным, которые стали активно действовать в России в начале 1990-х годов. Необоснованную статистику, приведенную Дворкиным, о широком распространении тоталитарных сект по всей России и о числе людей, вовлеченных в них, стали цитировать журналисты, тем самым обеспечив ей правдоподобие [916] . К тому же Московский патриархат одобрял некорректные и порой нелепые работы Дворкина по этому вопросу. Между тем определение «тоталитарный» в описании новых религиозных движений давало противникам сект возможность представляться защитниками прав членов сект — в связи с этим, к примеру, конференция, проходившая в январе 1996 года в Петербурге, называлась «Тоталитарные секты (деструктивные культы) и права человека».
915
По крайней мере, изначально; см.: Larisa Honey.The Myth of a Moral Vacuum: Competing Voices in Moscow's Mew Spiritual Landscape // «Europe and the World: Integtration, Interdependence, Exceptionalism? 2004 Conference of Europeanists, Chicago, 11-13 March 2004. P. 7-8.
916
Одна статья, например, называет цифру (предоставленную Центром религиоведческих исследований во имя святого Иринея Лионского под началом Александра Дворкина), что 800 тысяч россиян (то есть примерно один из 180 россиян) принадлежат к тоталитарным сектам; Крашаков А.Чем владеют секты // Аргументы и факты. 2004. 11 августа. № 32.
Использование характерного для эпохи холодной войны ярлыка «тоталитарный» с целью оправдания тоталитарных норм и принципов — один из парадоксов постсоветской российской политики. Задействованные в этом психологические механизмы выделил Юрий Савенко, президент Независимой психиатрической ассоциации России, который так объяснил истерию, разгоревшуюся вокруг тоталитарных сект: «Увлечение иноверием воспринималось не как допустимое естественное чувство, а как следствие тайной злодейской технологии. Так обнаружилась самопроекция неизжитого тоталитарного сознания, для которого все регулируемо, управляемо, и собственная практика такого рода представляется универсальной. Получивший хождение термин "тоталитарные секты" не только безграмотен с религиоведческой точки зрения, он как раз — плод тоталитарного сознания» [917] .
917
Савенко Ю.Права человека в области психического здоровья: общие тенденции, см.: Права человека и психиатрия в Российской Федерации. М.: Московская хельсинкская группа, 2004. С. 171.
Использование термина «тоталитарный» — это один из нескольких примеров перестановки смыслов в постсоветской России. В этом случае термин эпохи холодной войны, изначально применяемый к СССР учеными, враждебно настроенными по отношению к советской системе, и впоследствии почти полностью отвергнутый западным научным сообществом, был, к огорчению многих западных ученых, с энтузиазмом принят в России в эпоху Горбачева. Позже он был
Термин «тоталитарная секта» так и не получил достаточно четкого определения. Как отмечают многие критики Дворкина, попытки его толкования Дворкиным и прочими настолько туманны, что практически бессмысленны. В любом случае большинство серьезных религиоведов этот термин отвергают [918] .
Однако их критика не удерживала Дворкина от проведения кампаний в поддержку официального признания того, что проблема «тоталитарных сект» существует, и за включение этого понятия в федеральное законодательство по религиозным вопросам [919] .
918
См., например: Фаликов Б.Анатомия мифа // НГ-Религии, приложение к Независимой газете. 2001. 11 апреля. Каптеров И.«Деструктивные, тоталитарные… и далее везде», презентация на семинаре «10 лет по пути свободы совести. Проблемы реализации конституционного права на свободу совести и деятельности религиозных организаций», недатировано — Славянский правовой центр. См. на сайте: Фаликов Б.Наш ответ Керзону // Мир религии, № 68, недатировано. См. на сайте: www.religio.ru/relisoc/68.html; Владимиров А. В поисках православия. М.: Беловодье, 2000.
919
Например, публикация 1997 года миссионерского отдела Московского патриархата обосновывала необходимость частого использования этого официального термина в государственном законодательстве; см.: Новые религиозные организации России деструктивного и оккультного характера. М.: Миссионерский отдел Московского патриархата, 1997. Многочисленные региональные конференции по этой теме, проводимые по всей России и за рубежом, также выступали в пользу официального признания этого термина.
Несмотря на постоянную критику со стороны либерально-демократических сил и новых религиозных объединений, эта кампания возымела определенный успех. Так, российский парламент использовал термин «тоталитарные секты» в резолюции, принятой в декабре 1996 года [920] . Он также использован в официальной Концепции национальной безопасности Российской Федерации (принятой в декабре 1997 года) и в Доктрине информационной безопасности (принятой в сентябре 2000 года). В последней «тоталитарные религиозные секты» называются в числе угроз, представляющих «наибольшую опасность в сфере духовной жизни» [921] .
920
Постановление Государственной думы РФ «Об обращении Государственной думы Федерального собрания РФ «К Президенту РФ об опасных последствиях воздействия некоторых религиозных организаций на здоровье общества, семьи, граждан России»», 15 декабря 1996.
921
«Доктрина информационной безопасности Российской Федерации», утверждена Указом Президента РФ от 9 сентября 2000 года.
ФСБ против сект
Во время освящения храма ФСБ в марте 2002 года патриарх Алексий упомянул «тоталитарные секты», отметив угрозу, которую несет их «духовная агрессия» [922] . В контексте своего выступления и при такой аудитории он явно подразумевал, что ФСБ должна сыграть роль в борьбе с влиянием «тоталитарных сект». Московский патриархат, очевидно, открыто полагался на союз с ФСБ в стремлении удержать свои позиции и узаконить заявления о том, что неправославные религии представляют угрозу не только для православной церкви, но и для безопасности российского общества и культуры в целом [923] .
922
«Патриарх Алексий II освятил на Лубянке храм длясотрудников ФСБ», NEWSru.com, 6 марта 2002. См. на сайте: www.newsru. com/arch/religy/06mar2002/lubianka_hram.html
923
Особые отношения между православной церковью и органами госбезопасности — крепче при соседнем диктаторском режиме в Белоруссии, куда российский патриарх нанес визит в июне 2001 года, наградив там нескольких генералов госбезопасности за содействие «духовному возрождению, сохранению межконфессионального мира и гармонии и усиление духовных основ общества»; Радио Свободная Европа/Радио Свобода, (Не)Гражданские Общества, 2:27,11 июля 2001 года.
Ряд фактов свидетельствует о том, что ФСБ все активнее действует на религиозном фронте, преследуя альтернативные религиозные организации [924] . Ее сотрудники порой прибегают к старым знакомым методам КГБ: фабрикуют уголовные дела, оказывают давление на свидетелей, закидывают компромат и дезинформацию в СМИ [925] .
Современный уровень вмешательства органов госбезопасности в духовную сферу подвергся бы анафеме в начале 1990-х годов. До какой степени изменилась политическая атмосфера в России к концу 1990-х, иллюстрируют комментарии офицера ФСБ, работавшего с «тоталитарными сектами» в Алтайском регионе. В интервью, данном им в начале 1999 года, этот офицер сожалел о том, что «старые» методы работы с сектантством (то есть методы КГБ) «пошли прахом», но с удовлетворением отметил, что по крайней мере сейчас они восстанавливаются. Поворотным пунктом он назвал 1997 год, когда появилась «более-менее приемлемая концепция» проведения такой деятельности [926] и была создана команда [927] .
924
См., например: Mikhail Edelstein,Russia: FSB-inspired Smears on Pentecostals in Kostroma Media // Keston News Service, 24 November 2000. См. на сайте: www.keston.org.uk/kns/2000/001124RU.htm; Natalya Shulyakovskaya,'Police Seize Records at Center of Scientology' // The Moscow Times, № 1652, 26 February 1999.
925
См., например: Верховский А.,Доклад о соблюдении прав человека в Российской Федерации в 2003 году. М.: Московская Хельсинкская Группа, недатировано. См. на сайте: www.mhg.ru/ publications/3BA8995
926
Он ссылался на Концепцию национальной безопасности Российской Федерации, принятую Ельциным в 1997 году, которая официально признавала роль Русской православной церкви в сохранении российских культурных ценностей.
927
Петрова М.Алтайский генерал и северокавказский ирландец // НГ-Религии — приложение к Независимой газете. 1999. 24 февраля. №4.