Традиции и инновации в дополнительном образовании: социокультурный контекст
Шрифт:
В этой связи по-новому должна быть переосмыслена проблема народности как важнейшая эстетическая категория и важнейшая составляющая программ эстетического воспитания, которые определяют социальную базу программ. Всенародный характер эстетического воспитания заключается и в том, что оно создает не «члена элиты», «знатока-профессионала», но активного участника и творца своей истории и культуры. На практике нередко принадлежность к художественной элите осознавалась как символ духовной утонченности или средство общения «посвященных». При таком подходе «мир эстетического» вычленяется из всенародной жизни, поскольку дифференцируется на мозаичные субкультуры, имеющие свой особый язык и даже ритуалы. Представляется, что именно в этой атомизированной культуре заключается причина того, что проблемы эстетического воспитания свелись сегодня к проблемам коммуникации
Эстетическое воспитание – не «патент на благородство», выдаваемый особой касте привилегированных групп населения, объединенных профессиональным знанием культуры и искусства. В истории известны социальные эксперименты воспитания «новой породы» людей (1, с. 150). Они основывались на идеях изоляции человека от «порочной социальной среды» (проекты Екатерины II и И. Бецкого). История, как известно, может повторяться. Проект И. Бецкого о создании «Питомника» (Генеральный план воспитательного дома) [1, с. 152–160] имеет вполне современные аналоги. Созданные в 60-е годы XX века школы-интернаты брали на себя заботы о воспитании подрастающего поколения. Подчинив педагогические задачи ложно понятым социальным целям – воспитанию абстрактного «идеального гражданина», расширению социальных преимуществ для труда и отдыха родителей, интернатские «питомники» обезличили процесс воспитания. Воспитание как гуманитарная деятельность в контексте социализации должна иметь в качестве приоритетов воспитание «личности гражданина», что реализуется не «лабораторным», не «элитарным способом», а на основе широкой социальной базы, обеспечивающей важнейший принцип общегосударственных программ социализации и самореализации личности. В этом контексте снимаются противоречия элитарной и массовой культуры, и «всеобщую доходчивость» обретают разные культурные уровни: неравенство их «потенциалов» стирается не за счет нивелирования вкусов, подтягивания «отстающих» групп населения до уровня «опережающих трендов», а за счет целенаправленной организации социокультурного воспитательного процесса, в котором различные культурные уровни рассматриваются в контексте общечеловеческой культуры.
Именно поэтому эстетическое воспитание не должно стоять «вровень с потребителем», но должно обеспечивать динамику культурного восхождения, ведь ни один из самых совершенных «опережающих образцов» не обладает конечным смыслом, но составляет лишь исторически конкретную ступень социокультурного процесса. Эстетическое воспитание – это такая сторона социализации личности, которая во всем совокупном социально-историческом опыте человечества наследует объективированные в продуктах культуры способы эстетических отношений. В этом смысле эстетическое вое-питание можно назвать «оформляющим принципом» индивидуации личности.
Этот социализирующий аспект комплексности и общегосударственной значимости программ эстетического воспитания разрабатывался Министерством культуры еще в 1990-е годы, но, к сожалению, был приостановлен с началом реформ 1990-х годов [4].
Общегосударственная значимость программ эстетического воспитания состоит в том, что они формируют человека-гражданина, способствуют включению его в социокультурную жизнь, гармонизируют (упорядочивают, организуют) пространство человеческой жизнедеятельности.
1. Антология педагогической мысли России XYIII в./сост. И.А. Соловков. – М.: Педагогика, 1985. – 480 с.
2. В.фон Гумбольдт. Язык и философия культуры. – М.: Прогресс, 1985. – 452 с.
3. Психология личности. Тексты. – М.: Изд-во МГУ, 1982. – 288 с.
4. Селезнева Е.Н. Теоретико-методологические предпосылки разработки комплексной программы эстетического воспитания //Комплексная программа эстетического воспитания населения: пути разработки и реализации / науч. редактор Е.Н. Селезнева. – М., 1990. – 246 с.(Сб. науч. тр. НИИ культуры).
5. Шиллер Ф. Письма об эстетическом воспитании//История эстетики. Памятники мировой эстетической мысли. – М.: Искусство, 1967. Т. 3. – 1006 с.
2.4. Социально-эстетические функции памятников истории и культуры в проектах создания историко-культурной среды как «среды воспитания и развития»
Проектирование многомерного пространства культурной жизнедеятельности человека немыслимо без определения социально-эстетических функций памятников истории и культуры, выполняющих особую роль воспроизводства эстетических отношений
В этом ракурсе культурная среда не может восприниматься как только физическое, телесное, вещное пространство. Это пространство одухотворенно-личностное (т. е. не объективное, а субъективное). Следовательно, памятник истории и культуры – не просто физический объект или историческая реликвия, но носитель особой социально-культурной ценности, воспроизводящей эстетические смыслы предметных отношений, формирующих личность.
Понятие «памятник культуры» недостаточно ассоциировать с понятием «память» или даже «историческая память». Памятник культуры – не просто факт истории какого-либо явления, события, происшествия и т. д. Как известно, память может сохранять массу случайного, ненужного, не опосредованного жизненно необходимыми связями с текущими событиями. И особенно ответствен тот смысл, который мы вкладываем в понятие «культурная память». Последняя подразумевает социально значимые явления и события. В этом отношении «памятник» хотя и является свидетельством исторических событий, но свидетельством не равнодушным, не пассивным, поскольку существует не вне, а внутри пространства какого-то культурно-исторического целого, составляя его часть. Поэтому он выступает как активный и действующий персонаж культурной истории. Эта созидательная активность памятника, имевшая смысл и значение в культурном пространстве той или иной эпохи, отражается в его современном культурном значении.
Иначе говоря, культурный памятник – это не просто объективация исторического времени, повествовательного по своей природе, длящаяся бесконечность которого может быть прервана в любой точке и репрезентирована в сегодняшнем бытии как культурная составляющая исторического континуума. Эта объективация имеет свое содержание, особую выраженность, зримость и образность (т. е. дана в каком-то своем оформлении). Поскольку мы имеем в виду прежде всего памятники культуры и искусства, речь в большей степени будет идти об изобразительных образах. А это, в свою очередь, ставит вопрос об эстетической оформленности как способе организации исторического времени и культурного пространства. Данный вопрос может быть переформулирован так: «история и образ».
Каким образом можно представить эстетические функции памятника и его воспитательную роль? Очевидно, в категориях эстетики и искусства. Однако искусствоведческие принципы здесь явно недостаточны, так как можно предположить, что теорий эстетического воспитания будет столько, сколько жанрово-видовых различий обнаружит исследователь в изучаемом культурном объекте. Отсутствие единых методологических принципов проектирования «обучающей» культурной среды порождает весьма много разночтений, связанных с художественно-образной структурой памятника культуры. Иначе говоря, адаптированными могут быть не столько воспитательные, сколько искусствоведческие проблемы. Задача же в данном случае заключается не столько в разработке искусствоведческой морфологии памятника истории и культуры, сколько в определении способов выразительности памятника как носителя эстетических норм. Решение данной задачи осуществимо в двух направлениях: во-первых, в плане институционализации культурно-эстетического наследия (введение памятника в современный культурный контекст) и, во-вторых, в определении его как предмета эстетической культуры.
Первая задача находится в компетенции памятниковедения как специфической научной дисциплины, вторая является предметом эстетики. Междисциплинарный уровень фокусирует здесь воспитательные задачи, разработка которых проявит культурно-исторический контекст памятника как предмет эстетического воспитания. Сложнейшая проблема памятниковедения – определение социокультурных функций памятника, выделение его из общего предметного мира. Сегодняшняя ситуация обнаруживает стихийность действия механизма «конституирования» памятника. Механизм этот формируется, по сути, произвольно, «силовым полем» общественных интересов, сгущающихся до степени «нормирования», завершающаяся фаза которого – постановка памятника на государственный учет. Иначе говоря, процесс конституирования памятника не является в настоящее время направленным и управляемым. Он зависит от огромного числа обстоятельств, формирующих социальные интересы направлений общественного мнения и вкусовых пристрастий, изменений моды и образа жизни.