Траектория судьбы
Шрифт:
Вот из такой же славной плеяды главных конструкторов оборонных заводов был и Д. А. Винокгойз. Конечно, было бы неправильно утверждать, что все в наших отношениях шло гладко, что выпуск опытной серии автоматов осуществлялся без трудностей. Но, наверное, в том и состоял еще талант Давида Абрамовича, что он умел найти выход, казалось бы, из тупиковых ситуаций, снимал нервное напряжение шуткой, тактично разводил по углам спорщиков неожиданным «вопросом на засыпку» – и тому и другому.
Сроки выпуска опытной серии автоматов находились под постоянным контролем Министерства вооружения. В приказе
Для усиления кадрового состава организаторов производства были привлечены работники машиностроительного завода. Из того же приказа MB от 14.06.48: «Ответственным руководителем сборки автоматов и начальником цеха сборки автоматов на период изготовления данной серии назначить начальника производства завода № 74 (машиностроительного) тов. Пищулина А. А. Главному конструктору, главному технологу и всем начальникам цехов завода № 524 (мотозавода) безоговорочно и немедленно выполнять все указания и требования Пищулина». Кроме того, тот же приказ обязал директора машиностроительного завода Сысоева «направить для обеспечения выполнения порученного Пищулину задания по его требованию и в помощь технических работников завода и квалифицированных рабочих».
Партию автоматов АК-47 и АКС-47 выпустили в июле 1948 года с незначительной задержкой от намеченного военными срока.
Осуществлявшие приемку военпреды майор С. Я. Сухицкий и капитан Л. С. Войнаровский тщательно проверяли все узлы и механизмы. Было радостно видеть, как эти отливающие черным лаком автоматы выстраивались в пирамиды. Первые, изготовленные промышленным способом, они будут отправлены в войска на испытания.
Наконец, оружие упаковали в специальные ящики, опломбировав каждый из них, и отвезли на вокзал. Для сопровождения вагона выделили караул, так как груз шел с грифом «Секретно».
Солдаты, грузившие тяжелые опломбированные ящики в вагон, с каким-то недоверием посматривали в мою сторону. Видимо, им сказали, что это я, сержант, являюсь творцом того, что содержится в этом специально охраняемом грузе.
Когда оружие отправили, в моей душе возникла какая-то опустошенность. Несколько дней мне казалось, будто что-то дорогое потерял и уже не вернуть. Наверное, сказывалось напряжение нескольких лет работы над автоматом, по сути, без отдыха, без отпусков. Прекрасно понял мое настроение добрейший Д. А. Винокгойз: зная, что я любитель охоты, подошел однажды ко мне с предложением:
– Да не майтесь вы сейчас в цехах. Возьмите ружье – и в лес. Отдохните на природе. Если нет пока своего, найдем мы вам ружье у наших охотников… Одно ружье? Два?
Мы с Сашей Зайцевым переглянулись и вопросительно посмотрели на В. С. Дейкина. Тот утвердительно кивнул головой: мол, не возражаю. Помолчал еще немного и потом сказал:
– Три ружья, Давид Абрамович!
– Ур-р-ра! – громко выразили радость мы с Сашей…
Через два месяца после отправки опытной серии автоматов в войска я получил
В Москве узнал, что для ознакомления с работой нового оружия в войсковых условиях на эти испытания собирается выехать Главный маршал артиллерии Н. Н. Воронов. Но не мог я тогда предполагать, что доведется ехать с маршалом в одном поезде.
Когда вошел в свой вагон, первым, кто мне встретился, был Василий Алексеевич Дегтярев. Оказывается, и его вызвали в Москву, и Сергея Гавриловича Симонова. Так что теперь мы все вместе уезжали в воинскую часть. А в соседнем с нами служебном вагоне разместился Н. Н. Воронов.
– Вот опять встретились, – добродушно улыбнулся Дегтярев, увидев меня. – Все продолжаете обгонять нас, стариков? Что ж, молодым у нас везде дорога открыта, обставляйте, когда есть что нового сказать. Не обидимся. Была бы Отечеству польза!
Из соседнего купе вышел С. Г. Симонов. В строгой костюмной паре, галстук на белой рубашке. Встал рядом с Дегтяревым, как всегда, подтянутый, аккуратный, и тихо произнес:
– Что же там нам скажут военные? А, Василий Алексеевич? – И вздохнул.
Дегтярев сказал ему в тон:
– Да, хотел бы я знать!
Одновременно с моим автоматом в войсках испытывались ручной пулемет системы Дегтярева (РПД) и самозарядный карабин системы Симонова (СКС). Потому-то, видимо, и решил Главный маршал собрать нас всех вместе, чтобы мы могли прямо в частях выслушать предложения, претензии солдат, сержантов, офицеров и чтобы он сам мог поговорить с нами в той же обстановке.
Мы стояли в коридоре втроем, и что-то никак не клеилась между нами беседа. Каждый, наверное, думал о предстоящих испытаниях, об оценках, которые вынесет нашим изделиям простой солдат. Мимо стремительно проносились перелески, небольшие деревушки. Постояв немного, мы разошлись по своим купе.
Я уже собирался прилечь, как дверь в купе открыл незнакомый проводник.
– Старший сержант Калашников? – обратился он ко мне.
– Так точно.
– Вас вызывает Главный маршал. Прошу вас, следуйте за мной в служебный вагон.
Признаться, я терялся в догадках: для чего понадобился Воронову, по какому поводу предстоит разговор?
Спросил проводника:
– Дегтярева и Симонова он тоже вызвал?
– Нет, вас одного.
Подтянул ремень, расправил складки на гимнастерке, провел щеткой по сапогам и пошел в соседний вагон.
– Проходите прямо в салон. Вас ждут, – услышал сзади голос проводника.
Зашел, согласно воинской субординации доложил о прибытии. Николай Николаевич поднялся из-за стола, высокий, убеленный сединой, поздоровавшись, положил тяжелую руку на мое плечо.
– Присаживайся за стол. Сегодня отобедаем с тобой вдвоем. Не возражаешь?
Видимо он уловил в моих глазах недоумение по поводу такого неожиданного приглашения и, заметив мою нерешительность, сделал энергичный жест рукой:
– Не стесняйся. Просто хочу поговорить с тобой о жизни, о твоей работе над автоматом, о планах на будущее. Но для начала надо поесть. Какая может быть беседа на пустой желудок? Правда?..