Трафальгар. Люди, сражение, шторм
Шрифт:
Вскоре пристрелочные выстрелы сменились залпами. "Пронзительный крик, крик агонии последовал за очередным выстрелом, и голова несчастного рекрута рассталась с телом". Попадания стали быть более частыми, и сам Харгуд был сбит с ног большим обломком рангоутного дерева. Но он поднялся на ноги и снова забрался на карронаду.
Перед глазами Пола Николаса, стоявшего совершенно незащищенным на полуюте, открывался вид на весь квартердек, где он впервые в своей жизни видел окровавленные тела и слышал крики раненых и умирающих людей. В своих воспоминаниях юноша честно писал, что его охватило состояние, близкое к панике. При виде лежавших вокруг него морпехов он испытывал искушение сделать то же самое. После очередного близко пролетевшего ядра он не смог удержаться и припал к палубе. Но, как он позднее вспоминал, внутренний голос побудил его встать и выполнить свой долг. Безмятежный вид Джона Оуэна,
Позднее он считал поведение Оуэна наглядным уроком того влияния, которое оказывает пример офицера на находящихся под огнем людей. Однако, несмотря на видимое хладнокровие, лейтенант Оуэн находил эту бездеятельность томительной, хотя и гордился молчаливой стойкостью своих людей. Его также тревожили значительные потери (которые он оценил впоследствии в пятьдесят человек) еще до того, как «Белайл» открыл огонь.
Первый лейтенант Эбенезер Джил спросил Харгуда, не лучше ли бы было дать залп по противнику, для того хотя бы, чтобы закрыть свой корабль облаком порохового дыма. Оуэн восхитился суровостью и выразительностью капитанского ответа: "Нет, нам приказано прорвать строй, и мы прорвем его, черт побери!"
Последующие двадцать минут, которые показались вечностью, Оуэн вместе с другими опытными офицерами подбадривал подчиненных, повторяя: "Ничего, скоро примемся за работу". Наконец они услышали крик Харгуда «К орудиям!» и с облегчением приступили к делу.
Французы и испанцы стремились вывести из строя подступавшие британские корабли. Стрельба велась преимущественно цепными и стержневыми книппелями, с тем, чтобы повредить такелаж, рангоут и паруса, и, таким образом, добиться потери управляемости и способности двигаться у кораблей противника. В случае удачи их можно было бы расстреливать по своему выбору еще до того, как они смогут приблизиться к союзному строю.
Их огонь причинял значительный ущерб и определенно беспокоил команды впереди идущих британских кораблей, но, тем не менее, британцы надвигались медленно и неумолимо. Недостаток обученных канониров был важным фактором ограниченной эффективности огня Объединенного флота, но, пожалуй, еще более значительно на нее повлияло наличие крупной зыби. Она билась в борта и так раскачивала французские и испанские корабли, что вести прицельный огонь на большой дистанции было делом почти невозможным. При размахе на противоположный борт ядра летели слишком высоко, при крене в сторону противника ядра зарывались в воду. К тому же дым от предыдущих залпов, не успевавший рассеяться при этом слабом ветре, затруднял французским и испанским канонирам наблюдать за падением ядер и соответственно корректировать прицел. В этом сражении намного сильнее, чем во многих других, всё заволакивалось густым дымом. Видимость ограничивалась непосредственным окружением, и рев орудийных залпов оглушал так, что ничего не было слышно. Британцам это давало незначительное преимущество. Дым дрейфовал по ветру со скоростью их продвижения, обеспечивая им некоторое прикрытие.
Профос [55] «Фугё» Пьер Серво впоследствии с сожалением писал о "нашей дурной привычке, при которой «Фугё» расстрелял свыше сотни зарядов из пушек большого калибра на значительном расстоянии еще до того, как англичане щелкнули первым орудийным замком". Они расстреляли эквивалент примерно трех-четырех полных бортовых залпов, прежде чем «Ройал-Суверен», с бортами, значительно возвышавшимися над «Фугё», с большим количеством орудий и большим экипажем, наконец сблизился с ним.
55
Профос (master-at-arms) — корабельный полицейский. В его обязанности входило поддержание порядка среди нижних чинов, а также обучение личного состава обращению с ручным холодным и стрелковым оружием.
«Ройал-Суверен» нацелился пройти в промежутке между «Фугё» и черным корпусом заметного трехдечного флагманского корабля адмирала Алавы «Санта-Анна», намереваясь произвести продольный бортовой залп с обоих бортов по тому и другому. Но при приближении Коллингвуда противник попытался
Проходя между двумя кораблями, «Ройал-Суверен» смел продольным огнем корму «Санта-Анны», и затем, с расстояния около пятидесяти ярдов, дал залп всеми орудиями правого борта по «Фугё». Так как англичанин был выше «Фугё», то пушки мидельдека и опердека били по верхней палубе француза, сметая работавших на опердеке матросов и разместившихся на спардеке [56] пехотных стрелков.
Воздействие бортового залпа противника ошеломило Пьера Серво:
он дал залп из пятидесяти пяти орудий и карронад, посылая на нас ураган больших и малых ядер и мушкетных пуль. Мне показалось, что корабль разлетелся на куски. Поток ядер, обрушившийся на корпус слева, заставил корабль накрениться на правый борт. Большая часть такелажа и парусов была порвана в клочья, а опердек и спардек были очищены от большинства находившихся там матросов и солдат-стрелков. Наши нижние орудийные палубы, однако, пострадали не так сурово. Там вышло из строя не более тридцати человек. Это вступительное приветствие, хотя и было жестоким и суровым, не обескуражило наших людей. Хорошо организованный ответный огонь вскоре показал англичанам, что у нас тоже есть пушки и мы умеем обращаться с ними.
56
Спардек — легкая палуба над шкафутом, соединявшая полубак и квартердек, на которой размещались шлюпки, запасной рангоут и т.п.
Уклоняясь далее влево, «Ройал-Суверен» подошел так близко к «Санта-Анне», что их длинные мощные реи сцепились друг с другом своими ноками. Следующий залп вспорол борт «Санта-Анны». Капитан «Нэптюна» Мэстраль, наблюдавший за боем в нескольких сотнях ярдах от него, с характерным презрением к испанскому союзнику заметил, что "несколько человек прятались снаружи борта, противоположного неприятелю". Мэстраль делал поворот через фордевинд для того, чтобы обстреливать «Ройал-Суверен» с большой дистанции. «Фугё» уже влепил по меньшей мере один залп в подветренную раковину «Ройал-Суверена» во время его поворота, а французский корабль «Эндомтабль» с расстояния около пятисот ярдов стрелял по подветренному борту британца. С еще большего расстояния «Сан-Хусто» и «Сан-Леандро» обстреливали его носовую часть.
Орудийные расчеты нижних палуб «Санта-Анны» переместились с левого на правый борт, заряженные орудия которого еще не использовались в бою, и поразили флагманский корабль Коллингвуда, который уже лежал на параллельном курсе. Теперь уже пришла очередь «Ройал-Суверена» накрениться от удара по меньшей мере 1300 фунтов металла, врезавшегося в него; но, так как Алава предполагал использовать эти орудия в ближнем бою, они были заряжены, вероятно, двумя ядрами, в каковом случае вес залпа доходил до 2600 фунтов. Минут пять «Ройал-Суверен» сражался против шести вражеских кораблей в одиночку, без какой-либо поддержки. Возможно, именно в это время мичман Джордж Кастл "выглянул из какого-то кормового порта, и то, что я увидел вокруг — французы и испанцы, палящие в нас со всех направлений".
«Санта-Анна», несомненно, была самым мощным и к тому же непосредственным оппонентом «Ройал-Суверену», и в течение следующего часа два мощных трехпалубника обрабатывали друг друга в непосредственном контакте. «Ройал-Суверен» превалировал в этой битве, но не на много. Джордж Кастл, с нижней орудийной палубы, был в самой гущи этих событий: "Я вас уверяю, это была славная работа, думаю, вам бы хотелось увидеть, как я задвинул им в раковину. Я был расписан к самым крупным орудиям корабля, и с одного орудия я лично пальнул в них". Штурмана «Ройал-Суверена» Уильяма Чалмерса ядро разорвало почти пополам в то время, как он разговаривал с адмиралом. "Он опустил голову на мое плечо и сказал мне, что убит", — так Коллингвуд позднее писал своей жене. Сам адмирал был ранен осколком в ногу, но он продолжал прохаживаться по квартердеку, жуя яблоко и подбадривая ближайших канониров. С испанской стороны, сержант Доминго Галльегос и капрал Фернандо Касаль, командующие огнем орудий «Санта-Анны», позднее были представлены к награде за выдающееся мужество.