Трактат об удаче (воспоминания и размышления)
Шрифт:
постоянно носить с собой зонтик?
перейти на «зимнюю резину» и теплое белье?
подтянуть потуже пояс?
или элементарно «свалить» в более теплые и солнечные края?..
Явление, которое в «эпоху Ельцина» не только расцвело, но и дало первые щедрые плоды, называется «расслоение».
В подзаголовке этой книги значится: воспоминания и размышления.
«Расслоение» – та самая категория, о которой, прежде чем вспоминать, не грех порассуждать. Начнем чуть издалека.
Не только в науке, но и в повседневной жизни часто употребляется выражение «социальное здоровье общества», или, для краткости, «здоровье общества».
Общество
У меня есть собственный очень простой определитель здорового общества: в нем люди выпивают преимущественно от РАДОСТИ и для УДОВОЛЬСТВИЯ. Для этого, кстати, всем не обязательно быть долларовыми миллионерами. В больном обществе пьют с горя. И, как гласило название одного из первых сериалов, покорившего в те годы миллионы россиян, «богатые тоже плачут».
В нездоровом обществе много людей безразличных. Не только к окружающим и к окружающему – к себе. По моему «определителю», это общество мусорных свалок. В прекрасном сосновом бору, у порога собственного дома, нередко и внутри дома.
У членов этого общества много мусора и в головах. Так как они безразличны ко всему, то не утруждают себя размышлениями, анализом, сортировкой полезного и мусора в собственных умах. Они жаждут халявы, им обязаны своим благополучием финансовые пирамиды, экстрасенсы и политики. Кто-кто, а «нездоровые» всегда голосуют «правильно».
Общество тяжело больно, когда люди, живущие в нем, недоброжелательны друг по отношению к другу, агрессивны, не имеют понятия о чувстве «белой зависти». Они живут среди врагов. Во всех их бедах виноваты только враги. Внешние и внутренние.
А сами они «белые и пушистые». И большие патриоты.
Здоровье общества зависит от градуса напряженности внутри его. В электрической системе напряжение повышается пропорционально увеличению тока и сопротивления. В обществе – почти то же самое. Чем больше людям доставляют неприятностей, чем больше сопротивление их нормальным желаниям, большим и малым радостям, их свободе, тем выше напряжение в обществе.
При хорошей изоляции это не очень заметно и, на первый взгляд, не чревато неприятностями. Отличная изоляция – страх. За свое материальное положение, за судьбу близких тебе людей, за собственную свободу, здоровье и жизнь. Но даже в самых, казалось бы, надежных изоляционных конструкциях – ГУЛАГе, железном занавесе, партийной дисциплине – рано или поздно случаются пробои. И тогда система горит синим пламенем, порой вызывающим социальный взрыв, по давней российской традиции, «бессмысленный и беспощадный».
Отсюда вывод: поддержание, в рамках возможного, разумного соотношения радостей и неприятностей и разработка систем защиты от «пробоев» в обществе должны быть «направлением главного удара» для власти любого уровня. Сильным и коварным противником на этом фронте является расслоение общества.
Человеческое общество по самым разным признакам было и остается многослойным пирогом. В том числе по достатку. Всегда в нем присутствовали бедные, богатые и те, что между ними, – средние. В 1980 году стало ясно, что двадцать лет назад Никита Сергеевич Хрущев явно погорячился, пообещав советским людям жизнь при коммунизме. Это дает основание с уверенностью говорить, что эти разные по вкусу слои не только были и существуют, но и будут впредь.
Причины богатства одних и бедности других
Личные достоинства или недостатки: талант, трудолюбие, могучее здоровье, «настырность» одних и отсутствие всего этого у других.
Содержание того, что человек получил на своем этапе «эстафеты поколений». У одних солидные счета в респектабельных банках, увесистые пакеты акций «голубых фишек», недвижимость, образование и хорошие знакомства. У других – родительские долги.
И, наконец, та самая «внешняя среда». При всех своих финансовых, инновационных и организационных талантах, в условиях социалистической экономики максимум, на что могло претендовать большинство нынешних российских долларовых миллиардеров, – это должность заместителя генерального директора по общим вопросам компаний, собственниками которых они сегодня являются. Это при условии, что «карта легла». При менее удачном раскладе их потолок – бригадир разнорабочих на «химии» [57] . Именно в этом качестве в 1990-х годах на стройках Березниковско-Соликамской «большой химии» под конвоем трудился некогда предприимчивый проректор Рижского университета, а ныне долларовый миллионер Григорий Лучанский.
57
В народном фольклоре так называлась одна из мер наказания за хозяйственные преступления – работа на стройках народного хозяйства.
Советский строй не баловал своих рабочих, крестьян и трудовую интеллигенцию высоким уровнем жизни. Большой роскошью не могли похвастаться даже советские «богатые». Принадлежность к довольно массовому среднему классу в социалистическом его исполнении определяли весьма скромное питание (без деликатесов), «хрущевка-двушка», шесть соток мичуринского участка, «жигуленок» («Москвич») со средним возрастом 10 лет, регулярные выезды семьей «дикарями» [58] на черноморское побережье… Уровень жизни «бедного» слоя не далеко ушел от состояния, называемого «нищета».
58
То есть неорганизованно, без путевок, чтобы снять комнату у местного жителя и питаться с опорой на магазин, рынок, если фантастически повезет – общепит.
Такое общество богатым никак не назовешь. А проблемы расслоения не было!
Выходит, что дело не только в богатстве или бедности, а еще в чем-то другом.
Какие же изменения произошли в российском обществе в результате первого этапа гайдаровской реформы?
Прежде всего, изменилась его структура. «Советский пирог» состоял из тонких «коржиков» богатых и бедных и между ними – толстенная прослойка «среднего класса». Между прочим, мировой опыт показывает, что именно такое соотношение является близким к оптимуму.
В начале 1990-х буквально за год-два в России появились очень богатые люди. Таких богатых не было с 1917 года. Даже при нэпе. Среди них было еще немало «красных директоров», но в большинстве своем это были совершенно новые люди. Из этого человеческого материала теперь состоял «верхний корж» вновь испеченного трехслойного пирога. Его толщина по-прежнему была не велика.
А вот средний слой резко похудел. Из него против своей воли выбыли миллионы образованных профессионалов, трудяг, которые лет двадцать своей жизни не без успеха посвятили науке (искусству, образованию, «оборонке») и вдруг остались невостребованными. Неумолимым прессом «внешней среды» они были выдавлены в нижний слой – «бедных». Потеряв и материально, и, что еще более ощутимо, морально…