Трактир «Разбитые надежды»
Шрифт:
Лешага вернулся сознанием к оставленному за спиной лесу, холмам и невидимой, но все же непреодолимой черте барьера Ужаса. Погони не было, словно потеря такого количества пленных никого не интересовала по ту сторону Рубежа.
«Как же такое возможно?» — удивился бывший страж. И вдруг увидел, как там, далеко за его спиной, округу заволакивает уже знакомый непроницаемый туман и без спешки, но и без остановок, движется ему вослед.
Лилия продолжала злиться, и в то же время ее не оставляла тревога.
«А вдруг с
Дверь приоткрылась.
— Он вернулся, — ровным, без интонации, голосом оповестил дежуривший в коридоре смиренный брат.
— Вернулся?! — тревога отхлынула, словно растворилась в затхлом воздухе. Ну что ж, отлично. — С побратимом?
— Нет.
Лилия поджала губы. Девушку душило негодование: в ее глазах победа придавала хоть какой-то смысл поступкам ее мужчины. А теперь исчезло последнее оправдание. Выходит, она страдала здесь, изводила себя лишь для того, чтобы драгоценный Лешага мог прогуляться и поохотиться на волкоглавых?! «С чего это вдруг я решила, что он защищал нас? Этот авантюрист просто обожает убивать. Может, и меня убьет, если вдруг чем-то его прогневлю? Чудовище, хладнокровное и жестокое чудовище. И нужна я ему, как дохлый кролик!»
— Он велел передать, — все так же, без следа эмоций, вещал послушник, — что, как только переговорит с отцом Настоятелем, сразу же придет.
— Ах, как любезно! — с деланым восторгом отозвалась Лилия. — Высокий господин почтит меня своим визитом.
— Он так сказал.
— Закрой дверь с той стороны! — она бросила об пол опустошенную чешуйчатым миску.
Сопровождающий открыл дверь кабинета и склонил голову.
— Отец Настоятель просил вас подождать его здесь. Он скоро будет.
Первое, что, войдя, увидел Лешага, был Марат, стоящий у книжных полок.
— Ну как? — чешуйчатый бросился к наставнику.
— Плохо. Вот настолько не успел, — Леха выставил фалангу указательного пальца. — В последний миг прорвы на спину кинулись, — воин почувствовал, что пытается оправдаться перед драконидом, и замолчал.
— Лешага, — переходя на конспиративный шепот, быстро заговорил самозваный ученик, — сейчас сюда Сохатый придет, начнет тебя уговаривать остаться, говорить, как ты нужен, обещать помощь. Не верь ему! У него кольцо! Ну, помнишь, я тебе рассказывал возле нашего селения, когда ты засаду готовил. Он — один из девяти главных прислужников Темного Властелина.
Глава 14
Сохатый был задумчив. Наклонив голову, он исподлобья глядел на вжавшегося в спинку железного стула возницу. Хотя ученик Бирюка потерпел фиаско и едва спасся, его собственный эксперимент прошел вполне
Судя по книгам, хранившимся в здешней библиотеке еще задолго до Того Дня, в разделе для служебного пользования существовали такие диковинные препараты, что превращали человека в животное, а иногда в почти неуязвимое животное. Но то волкоглавые. А их пленницы — они ведь тоже уходят за Рубеж! Значит, либо по сей день существует какое-то противоядие, дающее невосприимчивость к тотальному ужасу, либо, что вероятнее, где-то здесь, у бетонного холма, имеются ворота, такие же невидимые, как сам барьер. Как показал опыт с Лешагой, невидимые, но проходимые. По неведомой команде, поступающей неизвестно откуда, кто-то открывает их, а затем закрывает. Понять бы, отворяется «калитка» в непроницаемом барьере по чьему-то прямому указанию, или существует некая система паролей, опознания «свой — чужой». Как бы то ни было, стоит рискнуть!
— Ты бывал там, за Рубежом?! — резко, точно ожег бичом, спросил отец Настоятель.
— Да, господин, — возница и не думал запираться. Люди, все в темных блузах, однообразных масках с прорезями для глаз и автоматами в руках, произвели на него сильное впечатление. — Я там живу.
— Как же ты преодолеваешь границу Ужаса?
— Какую границу, мой господин?
«Вот оно как, — удивился Сохатый. — Похоже, бедолага представления не имеет о Рубеже».
Он не сомневался, что пленник говорит правду. Картины, возникающие в сознании бедняги, тотчас же представали перед внутренним взором преемника Майора. Ничего серьезнее отточенных, подобно карандашам, столбов деревянной изгороди ему увидеть не привелось.
— Ладно, оставим. Вернемся к этому позже. Где ты там живешь?
Сохатый тут же увидел хижину, частично вкопанную в землю, с пологой крышей и очагом посреди помещения. Вокруг единственного убогого источника тепла и света ютилось не меньше десятка людей. Может, их было и больше, из темной части хижины раздавались какие-то звуки, похожие на стоны. На них никто не обращал внимания. Дым очага уходил сквозь дыру в крыше и стелился над землей. Сохатый не смог сосчитать, сколько таких домов. В поселке их было много.
— В селении, мой господин, — не замедлил с ответом возница. — Это в полутора днях езды от того места, где ваши люди меня схватили.
— Кто еще там живет?
— Всякие ремесленники. Кто по дереву работает, кто по железу. Я вот с лошадьми управляюсь.
— С семьями? — Отец Настоятель тут же вновь увидел убогую хижину. Все ее обитатели были мужчинами.
— Да уж какое там с семьями, добрый господин. Куда уж нам. Женщин всех дальше ведут, к хозяевам.
— Кто же эти хозяева? — Сохатый насторожился: картинки не было.