Трактир «Волшебная жемчужина»
Шрифт:
Голоса Имуги и Хэиль, поначалу звучавшие ровно, становились все громче, и до чутких ушей Сина долетело вполне ясно:
– Я никогда тебя не прощу, можешь даже не стараться!
Послышался звон, и дух ветра полетел через всю пещеру, чтобы наказать того, кто опять посмел крушить его произведения искусства. Однако он успел увидеть лишь рыжие хвосты, мелькнувшие в проеме громко хлопнувшей двери. В гневе он обернулся к другу, который растерянно показал ему осколки пиалы, из которой пила Енын. Выглядел змей печальным.
– Вот… швырнула на пол и даже осколки не собрала… – Присев на корточки, Имуги осторожно собирал льдинки, складывая их в руку. – А я ведь всего-то спросил, не хочет ли она пить.
– Тебе не кажется,
– Злит. Но я должен попытаться, понимаешь? Вернуть нашу любовь уже невозможно, но я не хочу, чтобы она меня ненавидела.
20
Корейские гоблины. Считается, что токкэби обладают огромными сверхъестественными способностями, могут приносить людям хорошие урожаи, большие уловы и большие состояния, а также являются защитниками от злых духов. Но в то же время могут являться причиной невезения, приносящего пожары и заразные болезни.
Син нетерпеливо цокнул языком и, немного поколебавшись, убрал все осколки взмахом руки. Так и быть, сейчас он сделает вид, что разбитое сердце друга важнее красивой посуды.
– Сделать тебе успокаивающий настой? – спросил он.
– Если я его выпью, то вновь начну рассказывать свою историю. А ты слышал ее уже миллион раз.
– Послушаю в миллион первый, – терпеливо сказал Син, доставая из своего шкафчика шалфей, мяту, эликсир бодрости и щепотку эйфории. По традиции насыпал сверху получившегося напитка горсть пушистых снежинок и поставил перед унылым другом.
Змей отпил получившийся ярко-синий настой и подпер ладонью щеку, рассеянно глядя в стол.
– Когда я впервые ее встретил, то и подумать не мог, что все вот так обернется…
Змей жил в горной пещере, совсем рядом с живописным ручейком, берущим начало на горе Намсан. Место было уединенное, надежно укрытое пушистыми кронами молодых дубов, росших на склонах ущелья. Белоснежные цветы вьюна оплетали тонкие стволы, стелились по земле, разбавляя светлыми головками ярко-зеленую поросль. Прозрачная вода легко бежала по плоским камням, которые вели в маленькую круглую пещеру, где и обитал Имуги.
Люди не знали о существовании этого места, а магия морского змея охраняла его от любопытных глаз. Время от времени Имуги уходил в широкие воды реки Хан, а оттуда – в бескрайний морской простор. Но он любил свою маленькую пещеру, войти в которую под силу было только Сину, единственному другу, который скрашивал его одиночество долгие столетия.
Но однажды рано утром, когда солнце еще не поднялось достаточно высоко и не заглянуло в крошечное ущелье, он услышал непривычный плеск воды и девичий смех. Свернув чешуйчатое тело кольцами, Имуги испуганно подобрался, чувствуя, как непривычные ощущения толкают его вынырнуть на поверхность. Он чувствовал запах. Терпкий, немного сладковатый аромат с примесью теплого цветочного благоухания. Он не мог принадлежать духу. Любопытство взяло верх, и змей осторожно поднял голову над водой. То, что он увидел, обездвижило его на бесконечно долгие мгновения, прежде чем большие ясные глаза встретились с его – узкими, змеиными. Испуганно зашипев, Имуги плюхнулся в воду и скользнул обратно в пещеру, выбрался из воды, приняв человеческий облик, и потряс головой, пытаясь прогнать из мыслей образ удивительно красивой девушки. Но ее голые плечи, тонкая талия и белые полушария маленьких грудей так и стояли перед глазами. Будь он человеком, то его сердце
Что это за девушка? Как она сюда попала? Ведь свой маленький мирок Имуги очень тщательно оберегал. За спиной послышался плеск, и змей обернулся, едва не поскользнувшись на влажных камнях. Перед ним стояла прекрасная незакомка. Она уже накинула тонкую длинную рубашку поверх нагого тела и с любопытством изучала его большими глазами, чуть склонив голову к плечу.
От удивления Имуги не мог вымолвить ни слова, только смотрел, как девушка осторожно идет к нему, глядя под ноги, чтобы не поскользнуться в полутемной пещере. Перебросив на грудь мокрые волосы, спускавшиеся ниже талии, она приподняла длинный подол, с каждым шагом приближаясь к парализованному ее внезапным появлением змею.
– Ты… кто? – хрипло выдавил он, когда незнакомка остановилась в одном шаге от него.
Мокрая рубаха не только не скрывала ее прелестей, но еще больше подчеркивала соблазнительные изгибы фигуры. Имуги судорожно сглотнул, усилием воли не позволяя себе опускать взгляд ниже ее подбородка.
– Я Хэиль, а ты? – Девушка без стеснения рассматривала его, словно не замечая своей почти полной наготы.
– Имуги. – Он и сам не понял, зачем назвал свое имя, почему не выгнал непрошенную гостью из своего дома и отчего так смущается под ее смелым взглядом.
Глаза девушки удивленно распахнулись, а на лице расцвела чудесная улыбка.
– Так ты и вправду существуешь! Я думала, это только легенды!
Она низко поклонилась ничего не понимавшему змею и выпрямилась, жадно вглядываясь в его лицо.
– Какой ты красивый… Конечно, ты не можешь быть человеком, потому что на свете не существует таких красивых людей!
Имуги, вконец смутившись ее откровенного поведения, что-то невнятно пробурчал и опустил глаза. Если бы в его жилах текла кровь, а не вода, его лицо вспыхнуло бы смущенным румянцем.
– Как ты сюда попала? Я защитил это место своей магией, – решив хотя бы изобразить из себя хозяина положения, спросил он и сделал вид, что разглядывает своды пещеры, которые видел уже примерно миллион раз.
Хэиль звонко рассмеялась, обнажая ровные белоснежные зубы, и Имуги залюбовался, как преобразилось ее лицо от искренней улыбки.
– Я ведь тоже не человек, – вкрадчиво сказала она, и в ее глазах заплясали лукавые искорки.
– Кто же ты тогда? – изумился змей.
– Я кумихо. Наполовину. Гуляла по лесу, увидела это чудесное местечко и решила искупаться. Даже не предполагала, что встречу здесь морского змея. Или лучше сказать, пещерного? – Она откровенно дразнила совсем растерявшегося Имуги, который за все свои девятьсот лет, кажется, ни разу не разговаривал с девушкой. Единственным его собеседником долгие годы был только Син.
Разговор с Хэиль выбил его из привычной колеи, он никак не мог собраться с мыслями, и ему все время казалось, что он говорит глупости. «Я должен был сказать что-то остроумное или веселое, чтобы она рассмеялась, а в итоге стою как дурак и не знаю, что ответить!» – досадовал он на себя. Однако его переживания были напрасны, потому что Хэиль, кажется, все нравилось, и она будто совсем не замечала, как смущен ее неожиданный собеседник.