Трактирщик и Владычица ночи
Шрифт:
— Хорошо, — согласилась Владычица ночи, поняв, что их разговор могут подслушивать.
— Вы посидите здесь, а я схожу наверх, — совсем тихо сказал Клермон и, получив согласный кивок, тут же встал и быстрым шагом направился к лестнице.
Он взбежал наверх и, стараясь бесшумно ступать, повернул к комнате жены. Увы, хотя вещи лежали на своих местах, всё же чувствовалась, что в них кто-то успел порыться. К его облегчению, золото и ценные бумаги, спрятанные в тайнике, по-прежнему лежали на месте.
Клермон сунул своё богатство за пазуху и бросился обратно.
Стоило ему сесть на прежнее место, как появился Кат Ворон.
— Кушайте, барышня, — сказал он и поставил перед ней тарелку. — Не могу ручаться, что получилось вкусно, но зато съедобно. Клянусь двенадцатью сосцами Матери-земли.
— Спасибо, — улыбнулась Владычица ночи. И она благодарно кивнула, когда новоявленный трактирщик вручил ей трезубую деревянную ложку, служащую столовым прибором для первых и вторых блюд. Причём вручил не просто так, а предварительно протёр её чистой тряпицей, висящей у него на сгибе локтя.
Клермон таких почестей не удостоился. Не утруждая себя, Кат пихнул к нему тарелку и следом отправил ложку.
— Когда поешь, принеси посуду в кухню, — заявил он.
— Наглая твоя рожа, — покачал Клермон головой. — Ты ещё скажи, чтобы я её помыл.
— Почему бы нет? — фыркнул Кат.
— Ну, конечно! Держи карман шире. Теперь это твой трактир, а я здесь гость. Так что изволь обслуживать меня, как положено, не то схлопочешь по уху.
— Слушаюсь, господин! — дурашливо воскликнул Кат и, сев к ним за стол, тяжко вздохнул. — Задал ты мне задачу, — проговорил он, печально глядя на товарища выпуклыми карими глазами.
— Чем это? — удивился Клермон.
— Не думал, что ты так легко откажешься от постоялого двора. Ведь я чего хотел? Всего лишь немного срубить с тебя деньжат. А ты мне такую подлянку подложил, взял да отдал его мне. Вот и как теперь быть? Я же ни в зуб ногой в этих ваших трактирных делах.
— Научишься, не велика наука, — сказал Клермон.
Опробовав еду, приготовленную Катом, он поморщился.
— М-да, готовишь ты отвратительно, — констатировал он и посоветовал: — Не увольняй Магду, иначе мигом разоришься.
— Само собой! — оживился Кат, припомнив прелести кухарки. — Кстати, сколько ты ей платил?
— Три серебряных.
— Так много? Не иначе ты приплачивал ей за другие услуги.
Спохватившись, Кат глянул на девушку и даже слегка покраснел, что стало полной неожиданностью для Клермона. «Неужели этот дурак действительно влюбился? — с удивлением подумал он. — Ведь он охотник и знает, что она нечисть. Не понимаю, как такое возможно. Он же пачками убивал таких, как она. Конечно, если верить россказням их братии. Нет, что-то здесь нечисто», — пришёл он к выводу и решил при случае порасспросить Ката Ворона, что представляют собой демоны, которые с незапамятных времён появлялись в их мире. «И вообще, откуда они знают их всех поимённо? Вряд ли демоны при своём появлении представляются жрецам, чтобы те открыли на них охоту», — подумал он и, обнаружив, что Владычица ночи с недоумением глядит на него, снова взялся за еду.
Пока они ждали Ката Ворона — он отправился к Магде, с просьбой присмотреть за постоялым двором на время его отсутствия — Клермон обиходил лошадей в конюшне, которых он
Когда с делами было покончено, Клермон сел на ступеньку крыльца. Вскоре девушка плюхнулась рядом с ним и он, покосившись на неё, усмехнулся. Основательно перепачканная, с растрёпанными волосами и раскрасневшимися щеками она походила на кого угодно, но только не на могущественную демоницу. «Говорят, они легко могут расправиться с целым отрядом воинов. Конечно, если верить всё тем же охотникам за нечистью. Вот только меня берут сомнения в правдивости их слов», — подумал он, а вслух сказал:
— Извините, что вам пришлось заниматься чёрной работой.
— Не извиняйтесь! Я же сама вызвалась, — улыбнулась Владычица ночи и достала носовой платок.
— Давайте я помогу вам оттереть грязь с лица, — сказал Клермон и, забрав у неё платок, смочил его в бочке с дождевой водой. — Ну вот! Вы снова выглядите, как знатная госпожа, — заметил он по завершении своей миссии.
— Спасибо.
На щеках девушки проступил лёгкий румянец и он, ощутив запах здорового женского тела, поспешно встал.
— Вы посидите здесь, а я приведу лошадей. Хорошо?
— Хорошо, — отозвалась Владычица ночи.
Сообразив, чем вызвано его смущение, она прикрыла рот ладонью и сдавленно хихикнула. «Тесса, да ты настоящая кокетка! Я всего ничего в твоём облике, а уже второй мужчина пал жертвой твоих чар».
Клермон, у которого от рождения был острый слух, тут же обернулся. Он смерил Владычицу ночи подозрительным взглядом, но не прочёл на её лице ничего, кроме вежливого удивления. «Надо же, какая искусная лицедейка. Прямо-таки сама монастырская простота, которая знать не знает откуда дети берутся. Ладно, обманщица, будем считать, что мне показалось, и это не ты только что смеялась надо мной», — он скептически хмыкнул и снова зашагал к конюшне.
Как только Клермон отвернулся, Владычица ночи приложила ладони к горящим щекам. «Тесса, прекрати! Не усложняй нам отношения. Впредь давай не будем так остро реагировать на его присутствие, хорошо?» — воззвала она к своей оболочке, а затем поморщилась и, пробормотав, что смертное существование — это сущее наказание, отправилась на поиски отхожего места. У неё мелькнула мысль, что нужно спросить Клермона, где оно находится, но ощутила сильнейший внутренний протест. Тесса Таден считала, что спрашивать мужчину о местонахождении отхожего места это верх неприличия. «Вот дурочка! В этом же нет ничего зазорного», — удивилась Владычица ночи, но ноги сами несли её прочь от хозяина постоялого двора, причём так быстро, что это было уже похоже на бегство.
Лошади были дорогим удовольствием, тем не менее у Клермона их было две. Правда, гнедая была уже слишком стара и для долгого путешествия не годилась. Жалея, что придётся оставить верную подругу, которая не раз выручала его, он погладил лошадь по морде, а затем направился туда, где в ожидании выгула приплясывал гнедой жеребец. «Ну что, дружок? — сказал он и похлопал его по гибкой лоснящейся шее. — Твоя мать была лучшей из вашего племени. Надеюсь, ты тоже хорош и не посрамишь её имени».
Клермон вывел коня из стойла и, оседлав его, выехал из конюшни. Не увидев девушку на крыльце, он в недоумении огляделся по сторонам. «Может, она ушла и больше не вернётся?» — понадеялся он.