Трамлин-полет
Шрифт:
Я не силен в велоспорте, но в "гонке" по жизни ситуация почти что штатная: хочешь выиграть - делай спурт раньше, чем наметил. "Но ведь так можно и надорваться", - скажут мне. "Можно, - отвечу, - на то и гонка - не рассчитал, значит, проиграл! А страшно - ложись на диван и смотри в телевизор".
Еще полгода назад я наметил в своем подготовительном марафоне момент финишного ускорения. Это была середина июля, и предполагалось, начиная числа с пятнадцатого, то есть по возвращении из Таллинна, где я должен организовать соревнования школьников-автомобилистов (от
Началось с того, что на заводе не только не думали заниматься машинами, но и наряды на их получение куда-то пропали. Затем выяснилось, что доставка импортной комплектации задерживается на месяц (ну от Автоэкспорта я иного и не ждал, более того, наверняка это далеко не последний срок). В оформлении виз проблемы: ФРГ и Бельгия не дают без Франции, Франция - без Испании, а Испания - без Португалии. Португалия же непонятно почему тянет и тянет. Вот Володя Соловьев и носится, как та курочка, у которой петушок зернышком подавился. Но это только начало! Следующее "радостное" известие пришло из Парижа: открытие осеннего автосалона перенесли на неделю раньше! Стало быть, и нам стартовать на неделю раньше - не двадцать первого сентября, а четырнадцатого.
В довершение ко всему мой шеф по редакции "сделал ручкой" и укатил в отпуск, оставив в наследство тяготы отдела спорта. Отдела, где все материалы идут с колес, то есть "горячими". Поскреб я по сусекам, поскреб, но ничего не наскреб. Выматерился, посмотрел на календарь и понял, что события этих дней вогнали меня в форсированный режим и не выйти мне из него до самого Лиссабона.
Даже не буду пытаться перечислить сделанное за последующие полтора месяца. Бывало и такое, что по трое суток не вылезая из-за, руля, мотаясь за материалами то в Прибалтику, то в Ленинград и опять в Прибалтику. За сорок дней по командировкам накатал больше десяти тысяч километров. Но догнать время так и не удалось. Оно поджимало, и ситуация беспокоила меня все больше и больше. Я понимал, что форсировать работоспособность уже нельзя - чувствовался предел, временами усталость просто сбивала с ног. Уже подумывал о том, как бы старт в Лиссабон при таком режиме не стал моим финишем.
Поэтому надо было наконец решить судьбу Володи Соловьева - едет он пассажиром или водителем. Тренировки и репетиция на полигоне должны поставить точки над i. До их начала оставалась неделя. Но до этого предстояло сделать еще одно дело - выйти на институт, занимающийся космической медициной.
Вскоре я беседовал с Марком Самуиловичем Белаковским. Он занимался с экспедицией на Северный полюс и другими подобными "экстремалами".
– Что вы хотите и сколько у нас времени?
– спросил он без лишних слов.
Я объяснил идею пробега и сказал, что есть две просьбы. Во-первых - космическое питание. Такое, чтобы оно было компактно, усваивалось легко, гарантированно исключало биологические паузы
– Так, - оборвал меня Белаковский, - все понятно. Так сколько у нас времени?
– Старт четырнадцатого сентября. Белаковский посмотрел на меня как на придурка.
– Вы, ребята, что, с Луны свалились? А почему, например, не через неделю старт? Вам же кроме жратвы, простите, надо гигиену подготовить, лекарства подобрать, с психологом поработать, реакриационный цикл пройти. Это на полгода работы.
– Вашими бы устами, Марк Самуилович, мед пить.
– А вашей головой...
– он не сказал, что надо делать моей головой, зато безнадежно покачал своей.
– Вы посмотрите на себя. Вам самое малое неделю отсыпаться надо, а не сверхнагрузки принимать.
– Да уж, - согласился я, - поспать не мешало бы. Поэтому, Марк Самуилович, не будем зря терять время. Поехать мы все равно поедем, скажите, что отказываетесь помогать, и разойдемся.
– Учитывая, что я, скорее всего, такой же ненормальный, как и вы, - я помогу в любом случае. Но гарантирую, что институт за вас ответственность на себя не возьмет. И еще. Если вы такой шустрый, то сделайте так, чтобы нам приказали вами заняться. Это сильно упростит дело.
– Вы к Минздраву относитесь?
– Да.
– Так что, к Чазову, идти?
– Нет, можно и к Сергееву - его первому заму.
– Ладно, я пошел.
– Вы что, серьезно?
– удивился Белаковский.
– Конечно, времени и так в обрез!
Разговор с Сергеевым состоялся на следующее утро.
– Да бросьте вы глупостями заниматься, сказал он, выслушав суть дела, - возьмите колбасы с собой и поезжайте.
Пришлось еще раз объяснить все сначала. Геннадий Васильевич посмотрел косо на письмо, которое я положил перед ним на стол, решительно отодвинул его и сказал:
– Письмо я не подпишу.
– Если вы боитесь ответственности...
– начал я и хотел сказать о том, что нужна только помощь, но, видимо, попал в болевую точку, и Сергеев довольно резко перебил меня:
– Я ответственности не боюсь! Мы космонавтов запускаем!
– И уже совершенно спокойно добавил: - Я же не сказал, что отказываюсь помочь. Письмо свое возьмите, - он перебросил его через стол, - а начальнику главка, в чьем подчинении институт, я позвоню.
Через полчаса, когда я пришел в редакцию, на столе лежала записка:
"Олег! Звонили из Института медико-биологических проблем из приемной директора (Григорьева Анатолия Ивановича). Просили передать, что он примет тебя завтра в 16 часов. Борис".
"Вот это оперативность!" - подумал я, удивленно разглядывая записку.
Григорьев все уяснил еще на середине моей вступительной речи. Очень вежливо перебив меня, обратился к Белаковскому, который присутствовал при нашем разговоре:
– Марк Самуилович, вы же понимаете, что делать это вам. Подключите психологов, диетологов, гигиенистов... в общем, вы все и так знаете.