Трамвай отчаяния

Небоходов Алексей

Она откинулась на спинку стула, прикрыла глаза и сделала глубокий вдох, пытаясь вернуть себе привычное хладнокровие. Но злость только усиливалась.

"Виталий Дмитриевич! – подумала она, сжав кулаки. – Почему он всегда такой… такой уверенный, будто знает всё лучше меня? Этот его взгляд, эти намёки. Он вечно так делает. И ведь самое ужасное, он знает, как меня это злит".

Варвара резко выпрямилась, схватила ручку и принялась делать заметки в блокноте, будто сосредоточенность на работе могла помочь забыть его слова. Но с каждой строчкой

в голове всплывали новые мысли, мешавшие ей сосредоточиться.

"Он раздражает, – призналась она себе. – Этой своей вечной самоуверенностью. Всегда с видом, будто делает тебе одолжение. И эта улыбка… как будто знает, о чём я думаю, и получает от этого удовольствие".

Она отложила ручку, не успев дописать очередную фразу. Глаза скользнули к двери, за которой Виталий только что исчез. "Интересно, чем он сейчас занимается?"

"В архиве", – сама себе ответила она, но это не помогло. В воображении всплывал его силуэт: уверенная походка, насмешливый взгляд, чуть приподнятые уголки губ. Всё это отчётливо возникло перед её глазами.

"Он умный, – подумала Варвара, сама удивляясь собственной откровенности. – Чёрт возьми, даже слишком. Этот его тон… он ведь всегда говорит по делу. Иногда так, что мне приходится соглашаться, даже если я не хочу".

Она вспомнила, как он указал ей на ошибку в документах в первый же день их работы. Сделал это так ненавязчиво, но так точно, что она почувствовала укол профессиональной ревности.

"Да, он раздражает, – снова подумала она, кусая губу. – Но, чёрт возьми, это раздражение почему-то начинает мне нравиться".

Варвара отвела взгляд от двери, но мысли о Виталии продолжали преследовать её. Он был мужчиной. Настоящим. Этот факт невозможно было игнорировать. Его уверенность, его резкость, даже его несносные манеры – всё это теперь всплывало перед ней в новом свете.

Она провела ладонью по лицу, пытаясь избавиться от этих мыслей.

"Нет-нет, – покачала она головой. – Это глупо. Мы партнёры. Мы работаем над делом. У нас нет времени на такие глупости".

Но воспоминания были упрямы. Она снова видела перед собой его карие глаза, этот насмешливый взгляд, в котором читалось что-то большее, чем просто уверенность в своих словах.

"Почему он ТАК смотрит на меня? – мелькнула мысль, от которой по спине пробежал лёгкий холодок. – Или это я только что придумала?"

Она сцепила пальцы, упёрлась ими в стол и закрыла глаза.

"Сосредоточься, Варвара, – твёрдо сказала она себе. – У нас дело, а не бульварный роман".

Но слова не помогли. Виталий Дмитриевич не исчезал из её мыслей. Он раздражал её до глубины души. И, как ни странно, именно это начинало ей нравиться.

Виталий вел машину через переполненные улицы. Дождь, начавшийся внезапно, барабанил по лобовому стеклу, оставляя узкие полосы, которые тут же размывались новой волной. Дворники не успевали очищать стекло, и от этого ощущение пути становилось зыбким, как и его мысли.

"Зеленая,

конечно, – подумал он, сжимая руль чуть крепче, чем требовалось. – Слишком резкая, упрямая, словно хочет доказать что-то всему миру. Но, черт возьми, какая профессиональная хватка".

Он мельком улыбнулся, но тут же его лицо снова стало серьёзным.

"Варвара Олеговна, – почти насмешливо подумал он. – За ней ведь несколько дел, которые даже корифеи розыска бросали, махнув рукой. И она их довела до конца. Тихо, без шума, без лишнего пафоса".

Он вспомнил, как однажды слышал, как кто-то из стариков в отделе шутливо назвал её "тигрицей". Тогда он только усмехнулся, не придав словам значения. Но теперь, работая с ней, он понимал, что это сравнение не так уж далеко от правды.

"Она впивается в дело, – думал он, переключая передачу. – Разбирает его по косточкам, пока не находит зацепку. Как это у неё получается? Уверенность? Интуиция?"

Виталий тяжело выдохнул, осознавая, что его мысли снова возвращаются к Варваре.

"Она красивая, – признал он, хмуря брови. – Чёрт, слишком красивая. Эти глаза, строгий взгляд, в котором, кажется, можно утонуть. Этот голос, чуть низкий, но возбуждающий до невозможности".

Он на секунду прикрыл глаза, но тут же встряхнул головой, словно отгоняя видение.

"Хватит, Виталий, – сказал он себе вслух, резко повернув руль, уходя на перекрёстке. – Ты мало обжигался? Ещё одной ошибки тебе не хватало?"

Но воспоминания всё равно возвращались. Её лицо, упрямое, сосредоточенное, как в тот момент, когда она решительно ткнула пальцем в карту и сказала: "Я займусь родственниками". Виталий тогда почти рассмеялся, но вовремя сдержался.

"Её серьёзность – это что-то особенное, – подумал он, позволяя себе едва заметную улыбку. – Даже когда она злится, это выглядит… прекрасно".

Он вспомнил, как Варвара нервно постукивала ручкой по столу, пытаясь что-то доказать ему. Её раздражение вызывало в нём желание поддеть её ещё больше.

"Почему я постоянно это делаю? – мелькнула мысль. – Почему мне хочется её провоцировать? Чтобы видеть, как её глаза вспыхивают, как она начинает защищать свою точку зрения с таким упрямством, что хочется ей аплодировать".

Но он тут же оборвал себя, стиснув зубы.

"Нет, Виталий. Это работа. Только работа. Ты уже был там, где работа пересекалась с личным. Это всегда плохо заканчивается. Ты это знаешь".

Он вывел машину на очередной перекрёсток и остановился на красный свет. На миг ему показалось, что в дождливом стекле снова отразилось её лицо.

"Хватит", – резко подумал он, но что-то внутри протестовало.

Тишина в салоне, шум дождя, едва слышное гудение мотора – всё это слилось в странную, тревожную симфонию. Виталий посмотрел на телефон, лежавший на пассажирском сиденье. Было искушение набрать её номер. Сказать что-нибудь нейтральное, как партнёру по делу. Но он знал, что это будет неправдой.