Трансцендентальный эгоизм. Ангстово-любовный роман
Шрифт:
Игорь улыбался, слушая князя так, как слушал бы ребенка.
– Разве вы не согласны со мною в том, что без идеи души человеческое существование бессмысленно? – спросил князь.
– Нет, не согласен, - сказал Игорь. – Смысл жизни придают наши дети, наш вклад в прогресс человечества. Так было всегда. Это только вы, господа мечтатели, увлекаетесь странными для остальных вещами и возлагаете на них свои надежды.
Теперь терпеливо улыбался князь.
– Игорь Исаевич, я на своем веку поездил по свету, - сказал он. –
Он помедлил. Свел свои красивые брови и потер переносицу.
– Я не буду драться с вами на дуэли, говорю вам прямо. Вы мне симпатичны и я вам очень сочувствую… и надеюсь…
– Ну уж нет, - сказал Игорь. – Не делайте дурака и из меня! Я никогда не стану спиритом!
– Я закрою глаза на ваш тон. Будем считать, что вы сохранили лицо – я понимаю ваши чувства, - холодно сказал князь. – Но я напомню вам, что у нас есть по крайней мере одно важное общее дело.
Игорь уставился на него во все глаза.
– Это какое же?
– Роман вашей жены, - сказал князь. – Роман, который она посвятила вашему брату и в котором изложила свои духовные воззрения. Ваш долг добиться его публикации – тем более, если вы верите, что это единственный след Евгении Романовны на земле.
Игорь рассмеялся.
– Вы не видите в своих словах парадокса? Если я верю, что посмертия не существует, то чего ради я буду добиваться публикации романа, в котором утверждается обратное?
– Ради Евгении Романовны, - сказал князь. – Предупреждаю: если вы не поможете мне в публикации ее романа, я займусь этим сам.
– По какому праву? – вырвалось у Игоря.
– По праву человека, принимавшего в вашей супруге участие, - холодно ответил князь. – По праву ее духовного брата. Вы никак не сможете помешать мне в этом.
– Это почему? – сказал Игорь.
– Потому что роман сейчас у Шуваловых, - ответил князь, вставая с места. – Бедная Анна Николаевна хотела взять публикацию на себя, но теперь из-за своей болезни не сможет этого сделать. Я добуду рукопись у графа… и даю вам слово, что роман Евгении Романовны увидит свет, - закончил он, пристально посмотрев на Игоря.
Его светлость не спеша оправил пиджак, смахнул невидимые пылинки с белого твердого воротничка. Казалось, князя совсем не заботит отношение Игоря к этому делу – а тот стоял и краснел с ощущением вмешательства в свою интимную семейную жизнь. И ведь Игорь действительно никак не смог бы воспрепятствовать князю в его предприятии. Какая ирония!
– Ваша светлость, я хотел бы заняться публикацией романа моей жены вместе с вами, - сухо сказал он. Прокашлялся
– Если вы позволите. Приношу извинения за свою резкость.
Князь улыбнулся – улыбка придала ему еще больший шарм. Он поклонился, притронувшись к шляпе.
– Извинения приняты. В таком случае, не будем медлить – если вам позволяет время, нанесем визит графу завтра же.
========== Глава 39 ==========
Князь предуведомил его сиятельство о визите от своего лица.
Неизвестно, подозревал ли что-нибудь граф – но он дал согласие принять князя Завадского в своем доме на другой день в шесть часов вечера. Его светлость был не такого калибра персоной, с которой можно не посчитаться.
Игорю послали на службу записку, в которой князь сообщал ему о согласии графа принять их. Он деликатно умолчал о том, что не упомянул Игоря в качестве своего спутника. Что ж, брат Василия Морозова мог бы догадаться об этом и сам.
Князь ожидал Игоря в своем экипаже. При появлении своего враждебно настроенного компаньона его светлость приоткрыл дверцу, взблеснувшую золотом фамильного герба.
– Садитесь.
Он не улыбался.
Игорь поместился на алом кожаном сиденье, нахмурив брови и сложив руки на груди.
– Что такое?
Он предчувствовал какую-то каверзу, и предчувствие его не обмануло.
– Игорь Исаевич, вам нежелательно сопровождать меня, - понизив голос, сказал князь. – Это будет недипломатично. Вы, надеюсь, не забыли, что ваши отношения с графом теперь вдвойне осложнены? Его жена в тяжелом состоянии, и в этом его сиятельство склонен усматривать вину вашего семейства. Едва ли он захочет слушать вас…
Игорь иронически улыбнулся.
– Почему же вы сказали об этом только сейчас?
Князь Завадский пожал плечами, едва заметно улыбнувшись в ответ.
– Вы едва ли стали бы слушать меня.
Игорь кивнул.
– Совершенно верно.
Он с шумным вздохом потер рукой в перчатке подбородок, подпертый высоким воротничком.
– Я не склонен сейчас к дипломатическому вилянию, - хмуро проговорил вдовец. – Если граф считает меня виновным в своем несчастии, я виню его втройне. Это будет трусостью – спрятаться за вашу спину, и я так не сделаю.
Князь усмехнулся.
– Вы смелый человек, Игорь Исаевич. Но сейчас в вас говорит не смелость, а отчаяние. Вы втайне надеетесь умереть от руки графа, поскольку вам не удалось умереть от моей, не так ли?
Игорь заслонился рукой от его проницательного взгляда.
– Трогайте, - сказал он сквозь зубы.
– Трогай! – звонко повелел князь; снаружи крикнули “Но!”, и раздалось цоканье копыт. Городские улицы поплыли мимо окон кареты.
Потом его светлость повернулся к Игорю и вполголоса, так же сурово, как его невольный помощник, сказал: