Трансильвания: Воцарение Ночи

Роксенбер Лорелея

— Не будем тратить время напрасно. — Я одарила экс-мужа и экс-любимого хищным оскалом, быстро закидывая ногу ему на бедро, чтобы допрос не успел состояться, а он — почуять, что в истории есть подвох и реальные нестыковки.

Аккуратно взяв его руки в свои, я возложила их себе на грудь. Из последних сил сопротивляясь все накатывавшей на него страсти, он придушенно и глухо спросил. — Но как? Как тебе удалось уйти?

— Дэна меня сама отпустила. Она поняла, что я все равно никогда от тебя не откажусь, и что всегда слово ‘счастье’ теперь будет ассоциироваться только с тобой. Прекрати думать. — Я потерлась о него всем телом, проводя по его бедру линии огня жесткой обувью, следом переместив свою ногу между его и приподнимая колено так высоко, что он уже начинал сладостно задыхаться от прикосновения к плоти даже через одежду. Я запрокинула руки за голову, нащупывая

в скрытом кармане на спине латексного костюма оружие Хранителей Баланса Измерений. Тем временем молния моего костюма была уже расстегнута наполовину. Потерзав мою грудь сквозь латекс, Владислав занялся застежкой, чтобы ощутить ее, теплую и живую, в своих когтистых лапах. Ну уж нет. Не бывать этому. Внутри меня что-то неистово все еще отзывалось на его ласки, на прикосновения его руки к низу моего живота. Вжимаясь всем телом, которое все еще рвалось к нему, презрев голос здравого смысла, в экс-супруга, обнимая его за шею рукой, а за талию — ногой, я слышала голоса, шептавшие, что это правильно. Что меня для того и создали, чтобы быть его. Женой, рабыней, наложницей, проституткой. Кем угодно… Но глас рассудка теперь всегда отзывался громче. И сейчас, начиная едва различимыми звуками, а заканчивая громкими истерическими вскриками, он вопил во все горло: ‘Убей. УБЕЙ! УБЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-ЕЙ!!!’

Я медленно занесла серебряный кинжал Хранителей Баланса Измерений, который венчала морда дракона с рубиновыми глазами, над головой бывшего возлюбленного…

====== Глава 17 – Не на жизнь, а на смерть ======

ГЛАВА 17 — НЕ НА ЖИЗНЬ, А НА СМЕРТЬ

В старину всегда говорили, что тайное рано или поздно становится явным. Правило непреложно по сей день.

Мгновение, и когда я уже почти готова обрушить удар проклятому созданию ночи прямо на голову, он с хрустом выкручивает мне руку, и кинжал падает на пол с негромким звяканьем. В его глазах загорается мне непонятный огонь противоречивых чувств: негодование, злоба, аффект, разочарование, огонь и даже страсть. В этот же момент он срывает перчатку с моей руки и, изо всех сил дернув меня за запястье, разворачивает руку ладонью вверх, глядя на клубящуюся черным дымом метку Хранителя Архивов.

— Чем же она взяла тебя?.. Мне даже интересно, что заставило тебя сломаться. Слышал, что Каролина принесла Дэнелле голову Моргана в мешке. Что? Собираешься то же самое сделать со мной?

— А ты думал, я буду вечно тебя любить? Глупенький дурачок. — Усмехнулась я, обливая его волнами ненависти, сочившимися из глаз черными потоками. — Вампиры такие наивные и по-детски простосердечные, когда разговор заходит о вечности. Сегодня твоя голова будет венчать то, что пожелает Дэнелла увенчать ею. За все, что ты со мной сотворил, ублюдок.

Дизориентировав противника ударом в живот, я выскользнула из его захвата и, тяжело дыша, схватила кинжал, валявшийся на полу, устремив его острием в сторону вампира. Чудовища, которое еще с человеческой жизни забрало мой покой и заставило сесть на транквилизаторы. Что было после, вообще не берусь комментировать. На уродства его деяний книги будет мало.

Он медленно поднял на меня свои хищные черные глаза, в которых не было жизни. В которых отражалось только адское пламя преисподней. О том, что это чудовище — тотальная для меня интоксикация, меня предупреждала еще мать, да добровольно, без помощи подруги у меня никак не получалось понять это и восстать против.

Он контролировал мой разум. Как и всегда. Перед глазами пробежал алый огонек, реальность вспыхнула несколько раз, и я увидела, как чудовище с глазами чернее ночи подносит мою руку к своим губам. Как я улыбаюсь ему нежной открытой улыбкой. Контроль разума. Я стиснула виски пальцами. Сейчас его вмешательство было столь болезненным, что задохнуться от боли было гораздо проще, нежели продолжать с ней жить. Я закричала, выронив клинок и осев на пол.

— Больно, любимая? Это все метка. Ты же помнишь, что не испытывала никаких болевых ощущений, сколько бы мы раз ни общались мысленно. Наши разговоры на внутренних каналах связи, видения, которые я тебе показывал чуть ли не каждый день, ни разу не причиняли тебе такой боли. — Он склонился ко мне, глядя на мои корчи даже с легкой грустью. Но ни один нерв в его теле не дрогнул.

— Может, потому что я всегда была тряпкой? А сейчас я сопротивляюсь этому гнусному внушению и ломать меня стало не совсем просто? — Я яростно сплюнула ему под ноги. — Давай. Добей меня, ублюдок, пока я слаба. Ты же ждал моих мучений всегда.

— Я не собираюсь тебя убивать. Я лучше твой кошмар,

который душу тебе леденит, претворю в жизнь. — С ухмылкой легким ударом в грудь он уложил меня на пол, прижимая мои руки к полу своими у меня над головой и медленно проводя ладонью по внутренней стороне моей руки от запястья до локтя и чуть выше. Я яростно взвыла от огня, который полоснул по всем моим органам чувств. Рассудок мой мыслил здраво, но тело, по-прежнему, принадлежало той мне, которая еще не носила метку. Склонившись к моей шее и выпустив клыки, он тихо шепнул мне на ухо. — Быть может, обращение в вампира, в порочное существо ночи, решит проблему с очищением от греха и избавит тебя от внушения Дэнеллы Тефенсен?

— Нет. Я лишь стану вампиром, желающим убивать себе подобных. Чего ты ждешь? Убей меня. — Мои зрачки расширились от ужаса. Находиться в его полной власти пугало и заставляло мечтать о суициде. Что угодно, лишь бы не чувствовать рядом мертвеца.

— Тогда, план Б. Твои кошмары станут явью. Помни, что эту идею мне подала ты. Боишься, что свяжу тебя и буду насиловать днем и ночью, моя сладкоголосая птичка? Когда-то ведь ты об этом мечтала… Может, попробуем, и тогда твоя метка, просто не выдержав консистенции греха, свалит куда подальше?.. Каким бы ни было сильным ментальное внушение, женскую физиологию ты не обманешь. С меткой или без, ты все равно — моя испорченная дрянь. — Надолго впившись в мой рот поцелуем, пока я извивалась и пыталась кричать проклятия во весь голос, упорно сопротивляясь, он отстранился и мрачно посмотрел на меня. С губ чудовища стекала кровь. С моей нижней губы — тоже. Глядя на мое безвольное, зажатое в его руках тело, он только покачал головой, с легкой ухмылкой прошептав. — Хорошая бабочка — распятая иглами бабочка, Лора. А ты — такая беззащитная сейчас, что зверя во мне будишь. Который жаждет гедонизма. Твоя жизнь в состоянии депривации уже около года, наверняка, тоже рождает в тебе буйство желаний. Давай. Отбрось свои никчемные планы. Зажжем эту ночь. Станцуем мрачный макабр наших тел на костях катарсиса.

— Будь. Ты. Проклят. Аарденто! Круциато!

Удар первого знака отшвырнул его на несколько метров от меня. Сила боли, ниспосланная вторым, заставила все его тело изогнуться в конвульсиях. Глядя на его корчи, я мрачно усмехнулась, слизав кровь с губы и подходя ближе.

— Ты незаменим. В смысле… Я еще не встречала мужчины умнее, красивее, сильнее. — Пустив второй удар телесных пыток, я наблюдала за тем, как искажает мучение некогда любимые черты. Прежняя тряпка во мне бы сейчас уже выла, подобострастно вопя о том, что единственная боль, которой позволено касаться его черт — оргазмическая боль желания. — Но, в то же время, какая же ты неисправимая порочная тварь. Сто смертей тебя не исправят. Так дай подарить ту одну, единственную.

Я уже сложила руку в огненный знак, чтобы спалить его заживо, как, преодолевая боль, со скоростью молнии Владислав вскочил и полоснул меня когтями по щеке.

Три глубоких рваных раны тут же закровоточили. В голове застучало, а перед глазами потемнело. Издав нечеловеческий душераздирающий вопль, я сама себя отнесла к стеночке и сползла по ней, держась за щеку.

— Вернись. — Тяжело дышал он, опираясь о косяк двери. Знак причинения телесных пыток все-таки ослабил его, но и я была не в лучшей форме. Болевой шок все еще не позволял встать на ноги. Какой бы я ни была тренированной воительницей-колдуньей, с силой бессмертного вампира тягаться было бесполезно. — Бог видит, Лора, я не хочу уродовать это милое личико, но ты мне выбора не оставляешь. Отрекись от силы Тефенсен, вернись ко мне, и я излечу эти шрамы своей кровью. Обещаю. Не будет боли и мучений. Ты - моя, а я — твой. Навечно. Вернись, и все будет лучше, чем было раньше. Не теряв, я не ценил. Потеряв, я больше не хочу повторений. Мне не за что держаться. Ты — мой компас, Лора. Я не могу без тебя. Я не лгу.

Я, молча, вскочила и атаковала. Сила знаков постепенно высасывала меня, поэтому я перешла в рукопашную. Я наносила удары отточенно в мишень. Он же лишь бил когтями по моему латексному костюму, распарывая его, но не задевая кожу. Яростно визжа и пытаясь за это ударить больнее, я то промахивалась, то ударялась о стену. Тяжело дыша, я отерла пот со лба. Пока это происходило, мой костюм оказался распорот по левому боку от колена до груди.

— Такой тонкий костюмчик, что решилась идти даже без нижнего белья, бабочка? — Мурлыкнул Владислав, отступая. — Хватит сопротивляться мне. Единственное, чем ты можешь одолеть меня — это твоя магия. Которая, как я вижу, уже не в лучшей форме, как и ты. Каждый удар мимо. А твоя одежда…