Трансильвания: Воцарение Ночи
Шрифт:
Последний раз, когда я пришла в себя, он отключился. Лежа в углу, подобно обезумевшему псу, прижав руки к груди от невыносимых мук, он склонил голову на грудь, свистя от боли каждым выдохом. Мой муж дремал. И сон этот был последним отведенным ему в жизни. Раны перестали даже шипеть и пузыриться. Дэна не несла флакон со спасительным эликсиром. Это был конец. А я снова не могла попрощаться. Сантиметр удерживал меня на расстоянии от любимого.
Я подползла ближе, вытягивая свою руку в его сторону. Серебряные звенья цепи глубоко вошли под кожу и разъели плоть до костей. Видимо, это произошло, пока он метался, пытаясь сорваться…
Когда Владислав еще мог, он посылал мне, не отдавая себе в том отчета, видения. Вид моего обнаженного тела по-прежнему будоражил оборотную сторону зверя.
Теперь же бояться мне было нечего. Я знала, что он уже не придет в себя. Его когти скребли каменную кладку пола, а губы и в полудреме шептали мое имя. Я прикрыла рот рукой, давясь слезами. Глупо и несправедливо. Так не должно быть. Все не может окончиться вот так…
Не знаю, сколько часов прошло. Я потеряла счет времени, наблюдая, как серебро пожирает, разъедая до костей тело единственного мужчины, который стал для меня всем в жизни. Свернувшись калачиком в своем углу, я горько заплакала. Нет печальнее удела, когда ты ничем не можешь помочь своему единственному в мире дорогому человеку. Практически вся моя магия была ориентирована на уничтожение, а не созидание. Оставалось лишь одно, и, по своему долгу, долгу супруги, я обязана была это сделать. Оборвать его мучения, потому что стонал он от боли уже во всю глотку, и, как ни зажимая уши, я все равно слышала крики боли, а слушать это было невозможно. Сердце превратилось в осколок льда. Смерть, как избавление. Как часто я пыталась применить этот принцип на себе. Но только сейчас, даже учитывая, что нежность и любовь разрывали меня на куски, я знала, как поступить будет правильно. Уничтожить во имя милосердия. Окончить его страдания. Отпустить его во имя его же блага, пока серебро еще не протравило настолько, чтобы заставить парализовать каждый орган в его теле, которое я больше жизни любила, каждую конечность…
Я прокляну свои руки… Но так будет правильно. Прости меня, любовь моя… Прости, что не сделала этого сразу. Прости, что жила бесплотной надеждой на то, что хоть кто-то откликнется на призыв. Что хоть какая-то сила спасет нас от несправедливых мук. Но. Боги спали. Им было плевать. Плевать, что я заношу руку для знака ‘Гравитацио’, сосредотачиваясь мысленно на сердце любимого человека, чтобы при помощи силы тяги вырвать его из груди того, кто должен был стать моей вечностью и судьбой. Вскрикнув, я опустила руку. Не могу, не могу, НЕ МОГУ!!! Поток слез рухнул стремительной волной, и я снова вытянула руку вперед.
Внезапно кто-то коснулся этой моей руки. Сквозь слезы я глядела на юную полупрозрачную девушку с золотистыми волосами и зелеными глазами. Нет. Это была не Дэнелла Тефенсен. У просвечивающего призрака длинные волосы тянулись ниже пояса. Эта девушка была так похожа на меня четкими правильными чертами лица, что я даже на миг онемела. На ее пальцах золотом горели перстни, и одета она была в шелковое зеленое платье. И все же, я видела комнату сквозь нее… Грустно улыбнувшись, она, молча, посмотрела на цепь с ошейником, которые удерживали меня. Оковы пали, и тогда полупрозрачная златовласка направилась к моему мужу. Приложив два пальца к его виску, она закрыла глаза. Яркая светлая энергия перетекала от нее к нему. Он открыл свои багровые глаза, слепо уставившись на нее. Еще пара минут передачи энергии, и взгляд из безумного стал осмысленным, багровые глаза почернели, а вертикальный зрачок стал круглым. Серебряные цепи пали вместе с ошейником. Полупрозрачная дева врачевала его раны своей магией. Когда не осталось ни единой царапины, ни нарыва, ни ожога и прожженных до костей участков на его теле, она печально улыбнулась ему, окинула меня прощальным взглядом, тоже не без улыбки, и окончательно рассеялась в воздухе, стерев слезинку со своей уже едва различимой, ставшей абсолютно прозрачной щеки.
— Лора. — Он крепко сдавил меня в объятиях, подскочив ко мне в мгновение ока. Мой муж был в рваных лохмотьях тряпья, прожженного серебром, а я и вовсе была обнажена.
Минуту спустя я все же еле слышно выдавила. — Валим отсюда.
Найдя потайной рычаг в двери, мы вышли из тайной комнаты пещеры Дэнеллы Тефенсен. Поблизости ее не оказалось, и, крадучись, мы потихоньку вышли по коридору наружу. Тусклый свет пасмурных сумерек ударил в глаза, и, моментально обратившись в нетопыря, Владислав подтолкнул меня, чтобы быстрее залезала к нему на спину. Расстояние от пещеры до шестнадцатого этажа замка мы преодолели секунд за сорок. Я даже слегка оглохла от шумевшего в ушах ветра. Владислав с силой влетел в окно нашей спальни, разбив его вдребезги.
Не особо церемонясь со мной, он скинул меня на пол и, вернув себе человеческую форму, со скоростью ветра сменив лохмотья прожженного серебром одеяния на новый черный камзол, коротко бросил. — Забирай вещи, которые жизненно необходимы. Я иду предупреждать детей и слуг. Собираемся и телепортируемся в холле первого этажа. Надеюсь, твои магические силы и способности все еще при тебе. В противном случае, мы уже бродячие мертвецы.
Он вышел из комнаты, а я окинула коротким взглядом бывшую спальню. До слез было жалко покидать ее, но, учитывая, что мы с Дэнеллой сделали проекцию на этот мир, была надежда на то, что в моей комнате останется все по-прежнему в копии этого мира. Минус разбитое окно. Когда Тефенсен брала у меня силу на создание проекции, оно еще было целым.
Накинув на себя тонкое серебристое платье на бретелях, я сгребла в первую попавшуюся сумку несколько нарядов, фотографию на том памятном белом мосту в парке, кулон, который предупреждал меня об опасности, грозившей мужу, хотя он и перестал работать после фактической смерти Владислава.
Спустившись вниз, я обнаружила, что все в сборе. Улыбаясь мне невинной открытой улыбкой, напротив меня стоял мой сын — Влад, копия отца. Удержавшись от объятий родных и любимых и оставив их на потом, я крепко сжала руку мужа в одной руке, а руку профессора Амбердо Андерсена — в другой. Сделав широкий круг из порядка ста людей: наших детей и самых близких слуг и друзей, мы заняли собой весь холл.
— Магическое слово? — Владислав вопросительно оглянулся на меня.
— Ну… Абракадабра что ли. — Сосредоточив всю энергию в себе и выбросив ее в пространство, я представила точную копию нашего мира. Это оказалось не так и сложно, и через десять секунд белое пламя окутало собой все помещение, застилая глаза мне и всем здесь присутствующим. Лица превратились в неясные всполохи и, более не в силах выносить вспышки белого огня, я с силой зажмурила глаза…
====== Глава 18 – Наследие сестер Шиаддхаль ======
IV. БЫТЬ ЭЛЬФОМ
ГЛАВА 18 — НАСЛЕДИЕ СЕСТЕР ШИАДДХАЛЬ
А их связала прочно нить,
Они друг другу в плен сдались…
Послушай, как стучат сердца.
Влюбленных не разъединить,
И в поцелуй уста слились
До смерти вечной, до конца.
Легкий взмах головой, и волосы, рассекая воздух, опадают мне на лицо. Нога в черной босоножке на пятнадцатисантиметровом каблуке в неразрывном тандеме с металлическим холодным шестом медленно скользит по нему вверх и чуть ниже под мелодичные томные возгласы Джамелии в ритме ‘Стоп’. Поворот вокруг шеста, и мои волосы снова нарушают все законы гравитации. Текила огнем обжигает мне горло, и все мои внутренние органы внезапно начинают полыхать адским огнем. Но я не боюсь подобных мелочей. Адреналин сейчас правит мной. Адреналин и буря вожделения. Я больше не хочу сдерживаться. На мне лишь босоножки, кружевное нижнее белье и гипюровая черная блузка, которая несколько секунд спустя опадает на пол к моим ногам после того, как я пьяным взглядом жеманно улыбаюсь через ее полупрозрачный рукав, как через платок, единственному зрителю. Прохожусь по ней каблуками, а он не сводит с меня голодного взгляда. В тот же момент опрокидываю бутылку, делаю залпом несколько глотков текилы и снова повторяю круг возле шеста, приседая и широко разводя колени. Когда пытаюсь подняться на ноги, голова испытывает головокружение, и меня заносит. Тогда в мгновение ока он оказывается рядом и вырывает бутылку из моих рук. Музыка загадочным образом стихает.