Трансильвания: Воцарение Ночи
Шрифт:
А единственным истинным наслаждением, как прирожденный Нарцисс, Владислав считал лишь соитие с ним. Зная, что у Лары был всего один мужчина, и тот из крестьянского слоя населения, он причинил девушке за эти пару часов такую боль, о которой она раньше и помыслить-то не могла.
Рассуждая на тему, о которой Ларе было неоткуда знать, он с холодностью безжалостного убийцы даже этим актом гарантировал Хранителям Баланса Измерений смерть наследницы престола эльфов. Если Лара каким-то чудом избежит наказания, она сгниет благодаря трупным ядам в организме из-за своей особенной нежной эльфийской природы всего за месяц…
Не имело значения, что он, за последние
— …Ты нужна мне целой и невредимой. Точнее, нет, не ты. Честно говоря, мне вообще плевать на тебя, и встреться мы на нейтральной территории, я осушил бы тебя до последней капли, но сейчас я рискую единственным, что мне дорого. Жизнью. Чтобы спасти тебя. Мне нужно то, что в твоем чреве…
И, теперь, когда Маргарита больше не была частью Лары, их бега подошли к концу, а все, что было сказано ранее, вернулось на круги своя. Теперь одна Шиаддхаль должна была умереть, чтобы другая имела возможность жить…
Заставив Лару снова кричать от боли, грубо вонзившись в нее всем своим естеством, с коварной усмешкой Владислав впился в ее шею, стискивая ее руки в своих, зажимая ей рот и вытягивая яростными глотками эту манящую наркотическую и непревзойденную амброзию под названием эльфийская кровь.
Не поднимая взгляда друг на друга, в гнетущем молчании они плели корзины из соломы, сидя на полу в амбаре, скрестив ноги под собой по-турецки. То, что случилось между ними около двух часов назад было и неправильно, и непростительно, будучи и бездумной эйфорией, и тем, что не дало ничего положительного ни из одной из сторон. Оцарапывая маленькие белые пальцы грубой соломой, не знавшие никогда физического труда, Лара поминутно тяжело вздыхала. Раны на шее саднили, и болело все тело. Девушка чувствовала себя загрязненной и опороченной душой, предав все, во что верила. Предав свою любовь.
Острым концом соломинки королева эльфов выцарапала на самодельных шелковых пеленках из подола ее платья, на одной ‘Лара’, а на другой — ‘Милиэль’.
— Ты обещал, что они попадут на порог к хорошим людям, а не к убийцам или же детоненавистникам. — Хрипло произнесла Лара и даже не узнала свой голос. — Надеюсь, что это правда. Я не могу их отдать… Не могу… У тебя есть то, что не в моей власти. Вечная жизнь. Присмотри за ними, как и обещал.
Владислав только утвердительно кивнул, ни слова не молвив больше. Он все сделал правильно, так откуда? Откуда в нем рождалось это гнусное, ничем не затупляемое ощущение того, что он ведет себя, как последняя тварь? Пытаясь скинуть с себя навязчивую, разжигавшую грудь черным огнем и такую никчемную вину, он закончил с корзиной, бережно положив в нее малютку Лару, и коротко бросил.
— Пока ты спала эти два часа, лишившись сил, я раздобыл тебе новое платье. Оно лежит на мешке с зерном. Смой с себя кровь. Озеро находится за амбаром в десяти шагах. Одевайся, и мы направляемся в мир без магии.
Выбросив рваное и окровавленное платье в прибрежные кусты, смыв с себя кровь в озере, девушка зашла в амбар нагая. Вода стекала с ее длинных золотых волос и тела. Вампир даже не обернулся в ее сторону, с сосредоточенным и хмурым взглядом касаясь указательным пальцем щеки спящей малютки Лары. Одевшись, эльфийка взяла в руки корзину с Милиэль. Даже сейчас она догадывалась, что король вампиров эгоистично не позволит ей нести старшую дочь.
Портал представлял собой сиявшую синим свечением дверь в пространстве.
В окнах погас свет, но, услышав шорохи, вскоре дверь отворилась, и на пороге показалась темноволосая полноватая женщина. Всплеснув руками от увиденного и подняв корзину, бормоча что-то о безответственных матерях, женщина хлопнула дверь с такой силой, что фонарь погас.
Почувствовав себя, как никогда, опустошенно, юная Шиаддхаль уже была готова пустить слезу, но Владислав лишь грубо подтолкнул девушку к голубоватому свечению в пространстве.
— Нет времени оплакивать дочерей. Гвардейцы эльфов повсюду. Они напали на твой след. Чем быстрее мы спрячем Лару, тем лучше. Мы высадимся в отдаленном от города Хартфорд месте. Оттуда, благо ночное небо позволяет, я донесу вас с дочерью на спине.
Шагнув в портал и, действительно, высадившись в лишь отдаленно напоминавшем город местечке, вампир моментально обратился в нетопыря. Лара невольно отпрянула, прижимая корзину с дочерью к груди. Огромная черная летучая мышь с горящими багровым огнем глазами, вертикальными зрачками и острыми, как ножи, зубами внушила ей такой страх, что девушка съежилась и затряслась в приступе паники.
— Нет времени на драмы. Залезай ко мне на спину. — Послышался голос в голове эльфийки. — Нас настигают. Быстрее.
Звериные глаза прожигали девушку багровым огнем, а оскаленная в ухмылке пасть с двумя рядами острых ножей внушала оторопь. Все еще прижимая корзинку с дочерью к груди, девушка взобралась на спину демонического создания, и они полетели, освещаемые лишь Луной да ее вечными спутниками — ночными звездами, пока мягко и плавно не опустились на асфальт перед шестнадцатиэтажным зданием из бело-желтых блоков.
— Что это за место? — В состоянии изумления и шокированности Лара подняла голову вверх, рассматривая высокий дом, неоновые вывески по соседству, провожая взглядом толпы угрюмых запоздалых с трудового рабочего дня пешеходов, череду громких и шумных автомобилей и автобусов. Все свои недолгие восемнадцать лет эльфийка провела в Благодатной Долине волшебного мира. Даже в воображении девушка не могла нарисовать что-то подобное, и сейчас чувствовала себя неуютно в этом бьющемся в бешеных биоритмах сердце города: ярком, шумном и сбивающем с толку. То место, в котором они оставили Милиэль, было, не в сравнение с этим, ей ближе. В растущих повсюду деревьях вокруг небольших коттеджей больше ощущался дух ее родного мира, в отличие от места, где кипит цивилизация и не смолкает ни на секунду вращающееся колесо прогресса.
Король же вампиров, напротив, чувствовал себя здесь, как рыба в воде. Вероятно, он проводил здесь много времени.
— Этот город называется Хартфорд. Сейчас мы находимся на улице ‘Оук-драйв’. Дом пятидесятый. Хотя, вряд ли тебе это о чем-то говорит. — Коротко бросил Владислав через плечо, и, миновав проулок, набрав нужную комбинацию цифр на двери дома, добился того, что дверь пронзительно запищала и отворилась. Внутри оказалось достаточно темно, чтобы ничего не видеть юной королеве эльфов, но недостаточно, чтобы лишить создание ночи вампирского зрения. Поддержав Лару за локоть, когда она споткнулась о ступеньку, он подвел ее к лифту, который уже вскоре нес их наверх, на девятый этаж.