Трапеция
Шрифт:
– Марио… я не говорил…
– Заткнись. Я объясняю тебе, как мы можем вывернуться. Я могу пойти к
Лионелю, а тебе подыщем кого-нибудь другого. Или… ну нет, слушай, ты уже
высказался, теперь моя очередь. Второй вариант: мы меняем имена, бросаем
семью и прячемся в каком-нибудь захудалом балагане на Юге, из тех, что
подбирают любого бродягу. Возможно, ты думаешь, что это сносно – после
центрального-то манежа с Сантелли! Но я так не считаю. И все равно
побери, мы сможем остаться вместе!
Томми, уронив голову на сложенные руки, уперся лбом в стекло. Марио подошел к
нему сзади и сказал хриплым от боли голосом:
– Если мы хотим быть вместе, о полетах лучше забыть. Если кто и может
проигнорировать черный список и нанять нас командой, так это совсем
маленькие шоу, которые не могут позволить себе настоящий воздушный номер. У
Лионеля хватит влияния, чтобы выдернуть меня из списка, и он это сделает… не
столько ради меня, сколько ради семьи. А я… не знаю, как ты, малыш, а я хочу
летать.
Марио потянулся к Томми, но, увидев его лицо, отдернул руку. Когда Томми
наконец заговорил, тон его был вял и бесцветен.
– Хорошо, Марио. Я понимаю, что ты имеешь в виду. Ты больше ничем не можешь
помочь.
– Я чувствую себя так, будто вонзил тебе нож в спину, малыш. Бог свидетель, я не
вижу другого пути. Это ненадолго – на пару сезонов, пока сплетни не улягутся.
Разве не разумно?
– Конечно, – сказал Томми тем же мертвенным голосом. – Очень разумно.
– Я позабочусь, чтобы ты ничего не потерял. Мне будут платить столько, сколько
у Вэйленда получала целая труппа…
– Если предложишь мне деньги, я тебя убью, – ровно выговорил Томми.
– У Сантелли принято делиться.
– Но я не Сантелли. Когда-то Джонни предупреждал, чтобы я не забывал этого.
В любом случае, ты сам сказал, что Сантелли больше нет. Прекрасно, передай
Лионелю, что у него будет партнер.
Томми подошел к шкафу и вытащил оттуда свой потрепанный чемодан. Марио
оторопело следил, как он укладывает одежду.
– Ты что творишь?
– Вещи пакую. На тот случай, если это твое дело. Кстати, это больше не твое
дело.
– С ума сошел? – Марио сгреб его за плечи и встряхнул. – Ты что, бросаешь меня?
– В точку, – Томми горько усмехнулся. – Слушай, убери руки. Серьезно. Давай не
будем заканчивать все дракой.
– Дракой?
– Ну да, такой, где зубы выбивают, – Томми оттолкнул его. – Убери от меня свои
чертовы лапы, я сказал. Если, конечно… – его рот дернулся, – тебе
вздумалось сломать мне руку или вывихнуть плечо в качестве прощального
подарка.
Марио отпустил его и вернулся на кровать.
– Думаю, я заслужил это. Но скажи на милость, как еще я мог поступить?
– Никак, – Томми рывком распахнул комод и принялся рыться в мешанине трико. –
Я не знаю, которые мои. Возьму пару любых, ладно?
– Бери все, что хочешь, Везунчик. Но не надо вот так уходить. Давай поговорим.
– О чем? Ты уже все сказал.
– Слушай, я попрошу Лионеля найти тебе…
– Мне не нужны твои подачки.
– Может, поживешь дома? Люсии никогда не нравилось, что ты здесь, со мной. И
Анжело знает всех в этом деле…
– Закрой рот, а? Домой? Кого ты обманываешь?
– Это твой дом, Везунчик. Ты знаешь это так же хорошо, как я. Анжело на тебя не
надышится. Он из кожи вон вылезет, чтобы подыскать тебе теплое местечко.
Нужно только попросить.
– И смотреть, как он радуется, что мы разбежались? Еще чего!
Томми захлопнул дверцу комода, бросил наверх кроссовки и принялся
застегивать чемодан.
– Везунчик, – молил Марио, – посмотри на меня. Давай ты присядешь, выпьем, поговорим.
– О Господи!
Этот вопль отдался в ушах Марио как в тот раз, когда он прищемил Томми руку
дверцей машины.
– Сколько еще, по-твоему, я вынесу?
Марио упал обратно на кровать и спрятал лицо в ладонях.
– Когда-нибудь ты поблагодаришь меня за это, Том.
– Тебе просто нравится так думать!
Томми застегнул чемодан, набросил куртку и окинул комнату холодным взглядом.
– Что ж… как-нибудь увидимся. Наверное.
– Том… ты ведь не уйдешь вот так?
– Ты сам отучил меня от нежных прощаний.
Марио встал.
– Том, обещай, что…
– К черту. Больше никаких долбаных обещаний. Я сдержу их не лучше, чем ты.
– Упрямец… – голос Марио дрогнул. – Ты специально это делаешь. Я старался
объяснить, почему все так вышло. Скажи хотя бы, что ты собираешься… Не
заставляй меня… Черт возьми, Томми, ты же все еще… все еще мой малыш.
– Слушай ты, – процедил Томми. – Ты говорил мне однажды… сказал, это ради
моего же блага… что не можешь падать за меня. Так кто тебя просит? Давай
сделаем все быстро. Без сентиментальщины. Без болтовни. И, ради Бога, без
телячьих нежностей!
– Ты меня как ножом режешь.
– Мне пришлось. Сломать тебе что-нибудь у меня не хватит сил.