Трапеция

Брэдли Мэрион Зиммер

так себя ведешь, мистер Модник, будто я грязь под твоими ногами, только я

проездил с цирком достаточно, чтобы понимать, что на манеже склоки не

заводят. Зато ты, несмотря на все твои хваленые семейные традиции, этого, видно, не понимаешь.

Марио глотнул воздух так, будто Вэйленд его ударил. Впрочем, это и был своего

рода удар.

– Тут еще есть, – неприязненно отметил Джонни. – Вот, слушайте. По слухам

труппа Сантелли оказалась

на грани краха после трагического падения их

менеджера, артиста-ветерана Тонио Сантелли, в Цинциннати и ухода ловитора в

результате разгоревшейся борьбы за главенство…

– Где они это выкопали? – спросил Томми.

– Да на стоянке, – сердито откликнулся Коу Вэйленд. – Кто-то проболтался

репортерам, вот и все. Большинство не стало бы говорить с городскими, только

всегда найдется жадный до деньжат рабочий, который все растрезвонит за

баксы.

Вечернее представление было худшим на его памяти. В акробатическом номере

Марио выступил из рук вон плохо – к тому времени, как они покидали манеж, Джонни был белый от ярости. В раздевалке, меняя черные трико на зеленый

костюм, он через плечо прошипел:

– Лучше бы тебе взять себя в руки, Мэтт, пока никто не пострадал.

– Я буду в норме, Джок, отвали.

– Нас из-за тебя уволят!

– Я сам уволюсь, и черт с ним.

– Послушай, – с лица Джонни исчезла злость. – Мэтт… парень… не знаю, что

тебя гложет, братец, но прошу, подожди с этим до конца представления. А то

ведь кто-нибудь и правда убьется.

Он помолчал, затем продолжил с неприкрытой тревогой:

– Мэтт, хочешь отгул на вечер? Мы тебя прикроем, скажем боссу, что ты заболел.

Марио сделал долгий дрожащий вдох.

– Я буду в порядке. Просто… дай мне пару минут.

– Как хочешь! – Джонни рывком набросил накидку. – Чертов упрямец…

Когда Джонни отошел, к Марио приблизился Томми. Что бы тот ни натворил, видеть такие мучения было невыносимо.

Зачем он так с собой поступает?

– Марио…

Парень отбросил его руку и, не оглядываясь, покинул шатер.

Томми нерешительно остановился в проходе между сундуками. Коу Вэйленд

поспешно захлопнул крышку своего и резко сказал:

– Проходи, парень, не задерживайся. Я позже приду. Ступай у других над душой

виси.

Томми вышел наружу, но тут же прижался к стене, выжидая. Как только Вэйленд

ушел, он проскользнул обратно. Марио, закусив губу, разминался снаружи, одетая в зеленое Стелла приблизилась к мужчинам.

– Стел, я же сказал, что ты отстранена на три дня. Сегодня ты с нами не

выступаешь.

– Нет, выступает, – возразил Джонни. – Или не выйду я.

– Дело

говоришь, – Вэйленд положил Джонни на плечо мясистую ладонь. – Так

ему и скажи… Пускай не распоряжается чужими женами. Какое ему дело?

Красивые девчонки – вот что нужно толпе. Да я бы сам куда охотнее ловил

симпатичную девочку, чем нашего Модника.

Оскорбительный выпад Марио проигнорировал.

– Джок, если Стел выйдет на манеж, я останусь здесь.

– И вылетишь с работы, Мэтт. Пусть ты и звезда, но не ты распоряжаешься

проклятым номером, так что не дури!

– Я старший в номере, – сказал Марио ледяным тоном. – Старший артист всегда

имеет право…

– Чушь! – оборвал его Джонни. – Кто сказал? Со всей этой фигней покончено с

того дня, когда ушел Анжело, так что можешь не командовать.

– Ладно вам, – добродушно протянул Вэйленд. – Полегче, парни, у нас

выступление. После шоу пойдем к боссу и выясним, кто тут главный. Конечно, если наш красавчик взревновал, решив, что публика считает Стеллу симпатичнее

него…

– Закнись, – бросил Марио таким тоном, что даже Вэйленду стало понятно, что он

зашел слишком далеко. – Чертов алкоголик!

Томми, слушавший все это поодаль, решил вмешаться.

– На этот раз у меня есть доказательства, – сказал он, ступив вперед. – Это было

на его туалетном столике. Понюхай.

Он протянул Марио стаканчик с несколькими янтарными каплями на дне.

Марио потянул носом и потрясенно уставился на Вэйленда.

– Ах ты гад…

Джонни с отвращением взял стакан.

– Вот как ты разогреваешься перед шоу! А я не поверил, когда они мне

рассказали!

– Парни, не порите горячку…

Коу Вэйленд улыбался, покачиваясь на каблуках. Даже в гневе и смятении Томми

был поражен тем, насколько он привлекателен, стоя вот так – сильный, в

облегающих трико, с любезной улыбкой на лице. В движениях его сквозила та же

своеобразная грация, что и у Марио с Джонни. И в этот самый неподходящий на

свете миг в голове Томми мелькнуло воспоминание.

В воздушных номерах полно эротики… а в воздушных полетах особенно… это во

многом сублимированная гомосексуальность. .

Он с ужасом оборвал эту мысль.

– Послушай, Мэтт, – сказал Вэйленд, – я в этом деле долго и знаю свою норму.

Мне так лучше работается. Я расслабляюсь. Правда. Черт побери, я весь сезон

так делаю, пора вам уже понять, что работе это не вредит.

Джонни и Марио переглянулись. Семейные раздоры были забыты.

– Так, – сказал Джонни, – трепаться здесь не о чем. Иди в шатер, Вэйленд. Мы