Трапеция
Шрифт:
показывают. Смекаешь, о чем я? То есть, я слышал, почему вас уволили из Вудс-
Вэйленда.
Марио не двинулся, но в глазах его мелькнула тревога.
– Меня уволили, потому что я застал брата босса пьяным на манеже и отлупил.
– Продолжай. У тебя другая версия.
– Я хотел бы сперва услышать твою. Сам я за зиму слышал четыре варианта, и все
разные.
Лионель, замявшись, покосился на жалюзи.
– Мне
твое купе без стука, а вы с пареньком там… в общем, совсем не в карты играли.
Марио сцепил пальцы, пытаясь оставаться хладнокровным.
– Папаша Вэйленда даже на воздушную лестницу не пустил бы. Он был паршивым
ловитором и пьяницей. Все это знали, но никто не мог доказать. Но однажды
Томми застал его хлещущим виски за пять минут до выхода. Вэйленд взбесился, заявил, что все равно будет выступать, и я уложил его отдохнуть на песочек. Он
затаил злость и ошивался под дверями, пока не решил, что обзавелся
компроматом. На следующий день он явился меня шантажировать, чтобы я
пустил его обратно в номер. Ну, я врезал ему в челюсть, вышиб парочку зубов и
сказал, куда ему теперь следует катиться. Он побежал к боссу, и я лишился
работы.
– Но компромат он действительно получил?
– Лионель, исповедуюсь я только в страстную пятницу.
Лионель хихикнул, потом стремительно посерьезнел.
– Если ты… лично ты, Мэтт, дашь мне слово чести, что Коу Вэйленд просто вас
оклеветал, я сам сделаю все возможное, чтобы замять эту историю.
– Я не знаю, какой грязью он нас поливает, – бесцветно откликнулся Марио. – Как
я уже говорил, до меня за зиму дошли четыре разных версии, и бог знает сколько
их ходит еще. Я не могу все отслеживать и отрицать. Ты же сам помнишь, как все
болтали, будто Клео сломала спину, а не пару костей в бедре.
Лионель вздохнул.
– Мэтт, я почти вдвое старше тебя. Я многое повидал, меня сложно шокировать.
Но позволь, как старому другу, дать тебе совет. Вы с пареньком должны
разойтись прежде, чем эта история прилипнет к вам намертво. Каждый из вас
отыщет себе нового партнера. Я возьму тебя, найдем еще одного вольтижера или
даже двоих… возможно, девушку.
Брови Марио сошлись в презрительной гримасе.
– Может, мне еще и жениться?
– Было бы неплохо, – согласился Лионель.
– А паренька просто выбросить? Бог с тобой, Лионель. Мы с Томом команда.
– Тогда я пас. Двоих не возьму. Послушай, я ничего не имею против… как там его
фамилия? Зейн? Насколько я помню, он был славным подростком. Джим сказал,
– Вот именно. Ты сам знаешь, он будет великолепен. Ты ведь разбираешься в
таких вещах.
– Но не с историей, которая станет преследовать его всю жизнь.
Марио сжал кулаки. Потом сказал:
– Давай на минуту представим, будто Вэйленд все сочинил, откопал эту басню в
той помойке, которую называет головой. Того, что он якобы видел, никогда не
было. Посмотри на ситуацию моими глазами. Я начал учить Тома, когда он был
совсем мальчишкой. Мы взяли его в семью. Люсия, Анжело… они души в нем не
чаяли. Как можно теперь, после всех этих лет, просто прогнать его из-за
грязного языка Вэйленда? К тому же, если мы сейчас разбежимся, это будет
практически признание того, что вся эта история действительно правдива.
– Разумно, – признал Лионель, вставая. – А все-таки, Мэтт… Только без обид, ладно? Это не первый слух такого рода.
Марио открыл рот, но Лионель жестом оборвал его.
– Дай закончить. Твоя личная жизнь – абсолютно не мое дело. Я не ханжа. Но и
не борец. Есть две вещи, которыми я зарабатываю на жизнь: набор хороших
рефлексов и имя Фортунати – а еще престиж, который все это сопровождает. И
я не собираюсь рисковать престижем, связываясь с парочкой…
Он запнулся, пытаясь подобрать не слишком оскорбительное слово.
– Гомиков, – подсказал Марио, иронически скривив губы.
Лионель потряс головой.
– С парочкой детей, которые загремели в черный список из-за жуткой глупости. Я
не знаю, что именно видел Коу Вэйленд. Может, вы захваты дзюдо практиковали
или друг дружке спины терли – мне все равно. Меня волнует лишь то, что вам
наплевать на свою репутацию и имя Сантелли. Что вы позволили Вэйленду
разнести эту историю. Что вы вылетели с волчьим билетом.
Марио спрятал лицо в ладонях. Лионель угодил в больное место.
– Это серьезно? Насчет черного списка?
Лионель кивнул.
– Слушай, я хочу помочь тебе. Пусть даже ради Папаши Тони. Я любил старика.
Но ты тоже должен что-то предпринять. Если избавишься от паренька, слухи, возможно, не успеют распространиться. Но если вы настоите на том, чтобы
держаться вместе… ты знаешь, чем это грозит. У Вэйленда длинный язык. Если
вы не разбежитесь, то и года не пройдет, как имя Сантелли провоняет отсюда до
Сарасоты. И подумай о пареньке. Он славный малый. Ты хочешь разрушить его