Трапеция
Шрифт:
движением, которое заучил за долгие годы и до сих пор не забыл. Марио накрыл
его ладонь своей.
– Ты выбрал не ту профессию, малыш. Мог бы славно зарабатывать гримером в
Голливуде.
– Буду иметь в виду. Сожми кулаки.
Томми взял моток ленты.
– Хорошенько замотай. Особенно сломанное.
Но стоило Томми начать бинтовать ему запястья, как Марио зажмурился.
– Господи, мы снова возвращаемся на круги своя. Чуть что, бросаемся
друга…
– Замолчи! – рыкнул Томми. – Ты что, свихнулся? Не прямо же перед
представлением!
Марио издал глубокий смешок.
– Ragazzo, ты слишком хорош, чтобы быть настоящим. Ладно, парень, будь по-
твоему.
Но хотя тон его оставался беззаботным, в голосе прозвучало нечто, от чего
Томми мысленно взялся за голову.
Боже, в каком он состоянии, раз затеял такой разговор за пять минут до шоу!
Что сделали с Марио прошедшие годы?
После вечернего представления Томми застал Марио в трейлере за готовкой. Он
ополоснулся, достал вилки и ножи и сел за стол. Ели они тоже в молчании.
Только когда Томми отодвинул тарелку, Марио поставил локти на стол и
вздохнул.
– Слушай, похоже, мы беремся за старое.
Томми уставился в тарелку с остатками яйца и бекона.
– Я тоже об этом думал. Если все станет слишком серьезно, я всегда могу собрать
вещи и уехать. Просто если мы снова начнем друг друга колотить… Одно дело, когда мы были детьми. А теперь мы оба здоровенные мужики. Еще несколько
драк – и для кого-то из нас все может закончиться плачевно. Что думаешь?
Хочешь, я просто… исчезну?
Марио уткнулся лицом в ладони и сказал бесцветным голосом, в котором
сквозила лишь усталость.
– Я не имею права просить тебя остаться. Но… но я молю тебя. Если ты снова
уйдешь, я просто не знаю, что буду делать.
Томми посмотрел на него с ужасом. Потом встал, обогнул стол и положил ладони
на сгорбленные плечи.
– Ты не так меня понял. Я не грожусь от тебя уйти. Я спрашиваю, будет ли тебе
легче, если я уйду. А если хочешь, чтобы я остался, то тебе не придется
преследовать меня с винтовкой.
Марио вскинул голову. От губы отошел пластырь, и ранка снова кровоточила.
– Зачем ты делал эти грязные намеки насчет мальчика?
«Это правда или нет?!» – хотелось завопить Томми, но он сдержался.
– Что ж. Я ревновал.
Марио обнял его и очень тихо произнес:
– У тебя нет причин меня ревновать, Везунчик. Ни к кому. Если хочешь, чтобы я
его прогнал, я его прогоню.
Томми уставился в пол.
– Нет. Нам только репутации снобов не хватает, – а потом из остатков злости
выпалил: – Мне больно видеть, как ты пресмыкаешься перед
В трейлере воцарилось долгое молчание.
– Томми, – сказал, наконец, Марио, – Поль подобрал меня, когда я очутился на
самом низу. Я бродяжничал. Как я уже говорил, я год шатался по Мексике, работал на ярмарке в Тихуане. Потом прибился к самому затрапезному шоу в
Штатах. Был чернорабочим, продавал билеты, Думаешь, сейчас я развалина? Ты
бы видел меня тогда.
Он умолк, вспоминая прошлое, потом набрался духу и продолжил:
– Но меня и из этого шоу вышвырнули. Я два месяца просидел в тюрьме в Эль-
Пасо.
– Господи. За что?
– А ты как думаешь? Адвокат свел все к нарушению общественного порядка, иначе бы мне светило десять лет. Дело-то было в Техасе, – с минуту Марио
изучал пол, затем признался: – У мальчишки были рыжие волосы. То есть, он не
был мальчишкой… служил в военно-воздушных силах.
Томми не мог выдавить и слова.
– Налей мне кофе.
Марио протянул чашку, и Томми плеснул в нее из кофейника, не замечая, что
проливает кофе Марио на руку. Марио забрал у него кофейник и поставил на
плиту.
– Я вышел, начал искать работу. Услышал, что Бландингу не хватает людей, и он
отправил меня встретиться с Реддиком. Мы подружились. Вроде как… были в
чем-то похожи. Он меня принял, выдал аванс из собственного кармана, подождал, пока я верну форму и снова встану на ноги. Только я не сказал ему, что когда-то носил фамилию Сантелли. Он прикрыл меня перед боссом: Бландинг бы не нанял меня, если бы знал, что я сидел. Сам бы я в жизни не
справился, Том.
У Томми оставались еще вопросы, но он был уверен, что не получит ответов. Он-
то полагал, что сам вытащил Марио из ямы. Теперь стало ясно, что он и не
представлял, насколько эта яма была глубока.
– Реддик… гей?
Марио надолго задумался, потом сказал:
– Возможно. Только… только он старается это перебороть. Такое бывает. Не то
чтобы он признавался, но то, что я ему рассказал, его не отвернуло. Может, я
просто не в его вкусе. Так или иначе, я многим ему обязан.
Он снова поколебался.
– Слушай, Везунчик, насчет этого паренька… Джека… Слушай, я бы не стал
заводить шашни на стоянке. Не стал бы рисковать, что все дойдет до босса, и у
Поля будут из-за меня проблемы.
– Черт, – сказал Томми. – Мне жутко неловко.
Марио сжал его руку.
– Я не хотел, ragazzo. Просто Поль действительно хороший парень.
Он встал – знакомо смущенный.
– Дрянной кофе. Пойду сварю новый.
Через некоторое время он вернулся к Томми, сгорбившемуся за столом, и встал