Трапеция
Шрифт:
– Забавно. Я всегда думала, что если и поделюсь этим с кем-то, то это будет
Марио. Он был отличным танцором. И всегда держался на расстоянии от семьи, жил отдельно, работал отдельно и все такое. И вот он здесь, снова дома.
– Наверное, семья многое для него значит.
– Все равно не понимаю. Да и Джонни… Он, когда был моложе, даже не
пользовался семейной фамилией. Вел себя так, будто только и мечтал быть сам
по
семейный номер. «За Летающих Сантелли – ancor!» Был бы это Марио, я бы еще
поняла. Но Джонни…
Томми вспомнил утро, когда с Джонни слетела маска демонстративного
равнодушия к семье.
– Может, это потому, что он знает, что у него и Стеллы никогда не будет
собственной семьи.
– Может быть, – согласилась Барбара. – Но, по-моему, без детей в этом смысле
легче. Именно дети приковали Лисс к земле.
– Так не всегда получается, – возразил Томми. – У Люсии было четверо, и она
работала, пока не покалечилась.
Но Барбара уже думала о чем-то своем.
– Когда мы были детьми и ходили в кино по субботам… помнишь?.. тетя Лу
сказала, что мне надо выйти за тебя, когда мы вырастем. Чтобы удержать тебя в
семейном номере, – она искоса глянула на Томми из-под разлетающихся бровей.
– Но ты нашел другой способ, не так ли?
– Не понимаю, о чем ты, – отозвался Томми, хотя все понимал, и она об этом
знала.
– Слушай, я в курсе про Марио всю жизнь. Он мой любимый кузен. Правда, я для
него была просто ребенком, вроде Тесс… Ему вообще ни до кого не было дела, кроме Лисс, а та его совершенно не понимала. Я люблю Лисс, но она такая
глупышка. А я поняла, что он чувствует к тебе, как только он привел тебя домой.
В балетной школе чего только не насмотришься.
Томми стало неловко.
– Да ладно, Барби, он женат.
– Я видела его жену. И я знаю, сколько это длилось. Сьюзан никогда ни о ком и
ни о чем особенно не заботилась, так что из-за нее я сон не теряла. Многие
парни так делают. Этот брак успокоил тетю Люсию. Я это к чему… – она
обхватила его ладонь длинными тонкими пальцами. – Если тебе вдруг
понадобится жениться… по той же причине, чтобы замять какой-то скандал или
еще что… все останется в семье.
Она смотрела понимающими глазами, и Томми смутился.
– По-моему, это будет жутко нечестно по отношению к тебе.
Барбара тихо рассмеялась.
– Не беспокойся. У нас всегда была бы возможность разыграть крупную ссору и
жить раздельно. Просто, если бы я вышла замуж, тете Лу пришлось бы признать, что я уже большая
бы получила больше, чем ты.
Томми неловко улыбнулся.
– Хорошенький способ начать новый год! А представь, что ты бы в самом деле
захотела замуж, а уже вышла за меня. А если бы ты в кого-то влюбилась?
Барбара села.
– Я бы побоялась выходить за того, кого люблю. По-моему, лучше по-другому.
Папа женился на маме ради номера, и, когда она умерла, так и остался
холостяком. А Папаша Тони как-то рассказывал, что до свадьбы ни разу не
общался с бабушкой Карлой наедине. И у них тоже все прекрасно вышло. То было
в старой стране, и она была Фортунати. А Джонни и Стелла? Где ты еще
увидишь такую пару? Воркуют, как голубки. Зато Лисс вышла за городского, вроде бы по любви, но они с Дэйвом едва друг друга терпят! Причем развестись
она не может, потому что католикам запрещено.
– Марио развелся, – заметил Томми.
Ничего другого на ум не пришло.
– И его отлучили. Но мы с тобой могли бы жениться, а потом получить… решение
о признании брака недействительным. И если бы я вдруг в самом деле захотела
выйти замуж, мы оба всегда бы могли поклясться, что не женаты, – она
уставилась в пол. – Брак по расчету, так это называют. Нам бы в самом деле было
удобно.
Томми не знал ни что сказать, ни куда смотреть. И попытался нервно отшутиться.
– Боже, как все внезапно!
Барбара придвинулась ближе.
– Ты единственный, кто не получил новогоднего поцелуя, – сказала она и
подставила губы.
Томми, захваченный отстраненным изумлением, чувствовал, как она прижимается
к нему, как ее губы открываются под его ртом. Смущение в нем боролось с
негодованием. Женщины часто вешались на него, но Барбара ведь была членом
семьи! В приступе злости он притянул ее ближе и поцеловал яростно и глубоко.
Когда он, наконец, разжал руки, она едва дышала и вся раскраснелась, но гнев
ее быстро прошел.
– Кажется, я сама напросилась. Ты злишься на меня, Томми?
– Злюсь? Нет. Просто не понимаю, что ты пытаешься доказать.
Эта сцена, пусть странная и довольно неприятная, прояснила для него кое-что, чего он раньше не понимал о Марио. Ему бы этого не хотелось, но так было легче, проще. Теперь он знал, почему так много гомосексуалов женятся. Легко сделать, трудно критиковать, к тому же, разводов хватает и среди традиционных пар. Но
Барбара заслуживала лучшего.