Трапеция

Брэдли Мэрион Зиммер

Гарднер, если ты еще раз поднимешь на меня руку, у нас будет сломанная шея, причем не моя. Кажется, я тебя предупреждал. Хочешь выгнать меня – я уйду.

Хочешь еще помахать кулаками – пожалуйста. Я с удовольствием докажу, что

способен выбить из тебя все дерьмо. Но так или иначе, это наша последняя

драка. Ты понял?

Марио лежал на полу, бледный и ошеломленный. Рот его был разбит, из носа

тянулась алая струйка.

– Пусти меня, Везунчик, – попросил он, наконец.

Томми

поднялся, и Марио, опершись обеими руками, сел. Спустя минуту он встал

на ноги и снова опустился на кровать. Потом протянул руку.

– Пожми, Везунчик. Я заслужил.

Томми принял протянутую ладонь и ойкнул от силы хватки.

– М-да, долго же я на это напрашивался, малыш.

Они сидели на постели, странно умиротворенные, словно получив

подтверждение старой клятвы.

– Иди умойся, Мэтт, – рассмеялся Томми спустя минуту. – А то если я и получу

что-нибудь от Люсии, так точно не ужин.

Марио отпер дверь, подхватил полотенце и уже шагнул в коридор, когда

внезапно замер.

– Как ты меня назвал?

Томми моргнул.

– Мэтт, – протянул он медленно и удивленно.

– Ты меня раньше никогда так не называл.

– Я знаю.

– Взрослеешь, наверное. Ты больше не мой малыш.

Томми подошел к нему и взял его за руку.

– А по-моему, я всегда буду твоим малышом. В некотором смысле, – и пихнул его в

бок. – Иди уж мойся.

Вниз они спустились бок о бок. Анжело, разливающий вино, уставился на

вспухшие губы Марио и синяк у Томми под глазом.

– Ges`u a Maria! Che… Что у тебя с глазом, Том?

– Врезался в дверь, – ответил Томми.

Анжело покачал головой.

– Не похоже… а что с твоей губой, Мэтт? Вы…

– Врезался в дверь, – ровно сказал Марио.

– Другими словами, не лезь не в свое дело. Ну ладно, ragazzi. Как скажете. Мэтт

врезался в дверь. И Томми врезался в дверь. Какая, однако, вредная дверь.

Анжело снова осмотрел обоих и опять качнул головой.

– Лучше я выключу свет и принесу свечи, – решил он, наконец. – А то Люсия будет

задавать слишком много вопросов.

Chapter 19

ГЛАВА 8

Через три дня после визита Ридера Марио, откусив кусок тоста за завтраком, сплюнул и подскочил, шарахнув ножками стула по полу.

– Я тебя что, в свинарнике воспитывала? – язвительно осведомилась Люсия.

– Прости, – пробурчал он в салфетку. – У меня, кажется, пломба выпала. Ой…

– Номер доктора Эшланда в блокноте в холле, – сказала Люсия. – Позвони

сейчас, может, он сможет принять тебя прямо утром.

– Днем

придут киношники из студии…

– Если подойдешь к открытию кабинета, то к полудню закончишь, – сказал

Анжело, поглядев на часы. – Даю тебе пятнадцать минут на сборы. Уложишься –

подвезу, мне по пути. Тесса, сегодня холодно, надень свитер.

Тесса безропотно пошла за свитером. Она росла тихой девочкой, такой

молчаливой и строгой в своей школьной форме, что Томми порой задавался

вопросом, не собирается ли она в монастырь. Марио утверждал, что это

возрастное – якобы Лисс в этом возрасте тоже была мрачной. Томми трудно было

это представить, но и Анжело, и Люсия подтвердили слова Марио.

Анжело ушел, Марио тоже. Томми допивал вторую чашку кофе, когда в гостиной

появился Джонни.

– Мэтт еще дрыхнет?

– Нет, ушел к дантисту. Сказал, что к тому времени, как придут люди Ридера, вернется.

– Да уж надеюсь, – Джонни взял кофейник и налил себе кофе. Затем положил

локти на стол и уставился на Томми. – Том, ты знаешь его лучше меня. Поделись, дружище. Что с ним творится?

– Если бы я знал.

– Когда он в форме, он великолепен. Он даже сейчас лучше большинства

известных мне воздушников. Но что-то в нем надломилось. Может, если бы он

снова взялся за тройное…

– Ему не хватает Анжело.

– Да, но прошло шесть лет, да и я не так уж плох.

– Думаю, не в этом дело. Скорее… мне кажется, он больше в себя не верит.

– Фигня, – отрезал Джонни. – Только не говори, что начал исповедовать эту чушь

про позитивное мышление.

– Я про себя и не говорю. Мы сейчас обсуждаем Мэтта.

Джонни нахмурился, не обращая внимания на тарелку, которую поставила перед

ним Люсия.

– Ну ладно, не знаю, что это, но быстрее бы оно к нему вернулось. Я хочу

выстроить выпуск вокруг него, сделать его звездой, а пока он в таком состоянии, ничего не выйдет.

– Знаю, – вздохнул Томми.

О том, чтобы обговорить с Джонни настоящую проблему, не могло быть и речи.

В отчаянии, надеясь избежать саморазрушительных приступов вины, терзающих

Марио неделями, Томми его отлупил. У него просто не было другого выхода –

разве что уйти из жизни Марио, оставив его, беспомощного, самому себе на

растерзание. Но хотя Марио как будто и понял – и мы по крайней мере не будем

все время грызться – возникло полное впечатление, будто в нем угас последний

проблеск былого сияния.

– Если бы Анжело вернулся…

– Это да, – кивнул Джонни. – Он всегда мог привести Мэтта в норму. От него Мэтт