Трапеция
Шрифт:
бы принял все, что угодно, а вот я, черт побери, всего лишь его младший брат.
– Ну, попробуем обработать его на репетиции. Если, конечно, удастся поднять
Стеллу.
Джонни посмотрел хмуро.
– Иногда мне кажется, что ей так же паршиво, как и Мэтту. Она по большей части
молчит, но я, пожалуй, закончу с этим шоу, брошу цирк и найду респектабельную
работу в режиссуре. Тогда, может быть, какое-нибудь агентство по усыновлению
воспримет нас всерьез.
– Жалко
Джонни только пожал плечами.
– Налей еще кофе, Лу, пока стоишь. Отнесу Стелле. Попробую ее разбудить.
Томми спустился в зал, размышляя о словах Джонни и том, что еще до него
сказала Лисс: «Четыре поколения Сантелли достигли совершенства в лице
Мэтта, и на нем же всё закончится». А теперь все шло к тому, что даже Марио…
Томми выбросил эти мысли из головы и начал проверять аппарат. А заодно
думать о трюке, который они сейчас оттачивали. Трюк этот Томми придумал сам, и, строго говоря, в репертуар классического полета он не вписывался, зато
обладал той потусторонней призрачностью, которая требовалась Джонни.
– Стелла может сделать полуторное? – спросил он у Джонни, когда идея
оформилась в голове.
– Хоть вслепую.
– Вслепую ни к чему, – сказал Томми. – Послушай. Ты отпускаешь меня, Стелла
сходит с мостика и летит надо мной – все думают, что это простой пассаж. Но
вместо того, чтобы вернуться на мостик, пока ты с ней раскачиваешься, я
переворачиваюсь и повисаю на коленях, а потом ты ее отпускаешь, и я ее
ловлю… Понял? От ловитора к ловитору. Она маленькая, легкая. Мы будем
двигаться все вместе, и в замедленной съемке получится то, что надо…
Джонни прикрыл глаза, представляя.
– Да, в этом что-то есть. Хорошо звучит. Только на обратном каче придется
подтянуть ее наверх.
Выйдя в коридор, где висело его пальто, Джонни принялся рыться по карманам в
поисках карандаша и блокнота.
– А Стелла не будет против изображать этакий живой мячик?
– Если я ей скажу – не будет, – отрезал Джонни. – Эта девушка может абсолютно
все. Просто сама еще этого не знает. Если бы я поднялся на аппарат и сказал:
«Ну-ка, Стел, сделай тройное!», она бы сделала. И когда-нибудь я так и
поступлю.
Томми засмеялся.
– Стелла? Тройное?
– Почему нет? У Клео Фортунати несколько раз получалось. Нет, Томми, я
серьезно, не смейся. Стел бы смогла. Она делает двойное вперед, а его считают
таким же сложным, как заднее тройное.
Стелла и впрямь согласилась.
– Как ты такое придумал, Томми? – поинтересовалась она.
– Не знаю. Наверное, вспомнил номер, который раньше называли
ловиторов на неподвижных рамках бросают между собой вольтижера. Ну и
задумался, пробовал ли кто-нибудь такое с движущимися трапециями.
Теперь, поджидая Джонни и Стеллу, Томми обдумывал сказанное наверху. Быть
может, если бы Стелла сделала тройное под носом у Марио, это бы его
раззадорило? Или, напротив, огорчило бы так, что он забросил бы все мысли о
тройном?
Вскоре Джонни и Стелла присоединились к нему, и спустя час работы Джонни
счел себя удовлетворенным.
– Сделаем сегодня днем на репетиции. В замедленной съемке это будет
выглядеть колоритно. Двое движущихся ловиторов и вольтижер между ними…
словно все мы не совсем реальны.
Вскоре после того, как вернулся Марио, Барт Ридер привел человека из отдела
рекламы и двоих операторов с фотокамерами. Они взяли интервью у Люсии, поговорили с Джо о традициях Сантелли, а потом принялись снимать Барта
везде, где только можно: стоящим на мостике с Марио, карабкающимся по
лестнице, падающим в сетку. Только около четырех часов пополудни рекламщик
сказал фотографам:
– Думаю, этого нам довольно, а теперь я хочу несколько снимков репетиции.
Джонни покачал головой.
– Номер еще не обкатан.
Когда они ушли, Марио со смехом заметил:
– Никогда бы не подумал, что доживу до того дня, когда ты откажешься от
дополнительной рекламы, Джок!
– Реклама рекламе рознь, – практично ответил Джонни. – Я хочу, чтобы люди
предвкушали, а не пытались судить по отрывкам.
– Но ты же не против, чтобы Ридер посмотрел?
– Нет. Он быстро учится… Ты заметил? Он уже ходит, как ты. А на днях он лез по
лестнице, и я издали принял его за тебя. Я всегда думал, что актеру нужен, в
основном, голос и текст, а тело, оказывается, тоже важно.
Первая часть репетиции прошла отлично. Но когда они показали новый трюк с
двумя ловиторами, Марио – к изумлению Томми – впал в ярость.
– И чья это блестящая идея?! – бушевал он.
– Тебе не нравится? – удивленно спросила Стелла.
– Нравится? Это? Вы совсем чокнулись? И вот это вы называете полетом?
Нырнув в сетку, Марио побрел к раздевалке.
– Эй, мы еще не закончили, – позвал Джонни сверху.
– Я закончил, – отозвался Марио. – Похоже, в этом номере нет места настоящему
полету.
– Стой! – Джонни соскользнул по канату. – Ты вообще куда собрался? Работать
надо!
Томми и Стелла тоже спустились, и Марио рывком развернулся к ним.
– Кто придумал этот идиотский трюк? Эту сумасшедшую мешанину? Это дешевая