Трасса "Юг". Парни из 90-х
Шрифт:
Мы съехали на обочину и вышли. Макс открыл капот, с опаской отвернул горячую пробку радиатора и сплюнул. «Надо доливать», – сказал он и вбухал в радиатор добрые три литра питьевой воды – последние три литра.
А вокруг, между прочим, простиралась степь. Иногда мимо проносились грузовики, поднимая клубы пыли. До вечера было еще далеко, и жара никак не спадала.
С полчаса мы прохаживались туда и обратно по обочине, дожидаясь, пока остынет мотор. Но ехать дальше все равно не получилось: вернувшись к автобусу, Макс обнаружил под радиатором немалую лужу – туда ушла вся охлаждающая жидкость. Макс
– Найдите пока воду, – донеслось потом откуда-то снизу. – Я эту трубку блядскую укорочу, так ведь в радиатор-то все равно залить нечего.
Еще минут через двадцать мне удалось остановить попутный грузовик. Воды у шофера не было. Он согласился подкинуть кого-нибудь одного до ближайшего села (как он сказал, километров десять). Захватив пустую канистру, я забрался в кабину.
Я вернулся на закате. Попутка подняла облако пыли и умчалась. Я поставил тяжелую канистру на обочину. Сделал шаг к автобусу и остановился. Сделал еще шаг. Ничего не изменилось.
Дверь была раскрыта нараспашку, вокруг валялись осколки разбитого стекла. Внутри никого не было. Кругом раскинулась скучная, голая, безлюдная степь.
Я обошел вокруг автобуса. Мне сразу бросились в глаза пятна крови на белом боку, уже засохшие. Земля была вытоптана десятью парами ног, не меньше. В придорожной траве валялись обрывки одежды. С упавшим сердцем я поднял темный клочок ткани, развернул и прочитал последние три буквы Костиковой декларации: «…1СK».
Тут вдруг я понял, что ключ от замка зажигания остался у меня: я машинально сунул его в карман. «Нет, сволочи, погодите, – прошептал я. – Это еще не конец». Я открыл капот, попробовал залить в радиатор воды. Прислушался: течи не было. Макс успел доделать поганый патрубок. Где же он теперь, наш верный Макс?
Мотор завелся. Развернувшись, я погнал пустой грохочущий автобус обратно.
Я вспомнил, как Шериф сунул пачку денег в карман. Я вспомнил, какими ошалелыми глазами смотрел на это хозяин клуба (и денег), вечный студент Сережа.
– Эх, Шериф, оставил бы ты им эти бабки, – бормотал я вслух, хотя зубы стучали то ли от холода, то ли от тряски. – И я-то тоже – куда смотрел?
Половина пачки, которую Шериф вытащил у Шурика, – половина дани за «Квест-Плюс», – осталась у меня. Деньги жгли мне карман, как подарок дьявола. «Хорош и Сережа, – думал я. – Настучал сразу, как проспался. А может, и раньше. Корова дойная. М…дак вонючий. Ботаник».
Уже спустилась ночь, когда я на полном скаку влетел в ворота Волгореченска – и чуть не сбил постового инспектора, вышедшего мне навстречу со своей полосатой палкой. Я тормознул так, что машину занесло, остановился и схватился за голову. Что бы я ни делал, всё, всё получается не так!
Инспектор подскочил к машине и дернул дверцу. Я догадываюсь, что именно он ожидал увидеть. Следом за ним из пункта ДПС уже бежал вооруженный автоматом напарник.
– Простите ради бога, товарищ инспектор, – сказал я. – Вот документы. Со мной все в порядке, я не пьян. Просто у меня неприятности, я очень спешу.
– Выйдите из машины, – потребовал инспектор. Это был, кажется, старший лейтенант, рослый блондин.
– Почему стекло разбито? Что у вас вообще
– Моих друзей избили и увезли куда-то, – ответил я просто. – Я вернулся, чтобы их найти.
Милиционеры опешили.
– Так, допустим. Вы ехали откуда? – начал разбирательство лейтенант с автоматом.
– Мы выехали из Волгореченска на юг, – начал я. – Вчетвером. Радиатор потек, мотор перегрелся. Пока искал воду, мои друзья пропали. Я думаю, что их увезли обратно в город.
– Почему ты так думаешь? – спросил первый лейтенант.
– Был инцидент с рэкетирами. Еле оторвались от них.
Милиционеры поглядели друг на друга.
– Как зовут рэкетиров, знаешь?
– Александр у них главный. Шурик. А еще есть Леха и Колян.
Лейтенанты помолчали. Потом старший обратился ко мне:
– Ну что, Петр Николаевич, закрывай машину на замок. Ты ее здесь оставишь. А сам – за нами.
Мы прошли внутрь двухэтажного милицейского домика. Там было светло, стояло несколько телефонов, мигали лампочки на допотопном пульте. Лейтенанты отвели меня в комнату отдыха с кожаным топчаном и советским телевизором. «Посиди тут», – сказали мне.
Минут через двадцать в комнату вошли трое милиционеров в камуфляже и еще один – в штатском.
– Опиши подробно, Петр, как и где все происходило. – Тот, что был в гражданском костюме, посмотрел на меня в упор. – Да поживее. Учти: протокол писать все равно некогда, поэтому говори все как есть. Иначе друзей своих, может, и не увидишь больше.
Я помедлил несколько мгновений, а затем рассказал всё, как было, не утаив даже про пачку денег (штатский не удивился). Когда я упомянул про пятна крови, штатский бросил острый взгляд на своих спутников в форме.
– Теперь надо спешить. Если мы их сегодня раком не поставим, они совсем оборзеют.
На темной волге (в сопровождении одного-единственного милицейского козлика без мигалок) мы подъехали к обычному дому-пятиэтажке. Вошли в подъезд (я шел позади всех). Позвонили в железную дверь с глазком. За ней послышалось шевеление и приглушенные разговоры. Бойцы в камуфляже напряглись. Но, к моему изумлению, тяжелая дверь со скрипом отворилась, и за ней я увидел Шурика собственной персоной.
– Пал Иваныч, мы все поняли, – быстро заговорил он, обращаясь исключительно к сотруднику в штатском. – Выдаем молодых без базара. Мы их тут поучили маленько. Но без эксцессов. Земляки, как-никак.
– Отойди, – сказал Пал Иваныч. Милиционеры в камуфляже прошли внутрь. Шурик поглядел на меня и раскрыл рот, собираясь что-то сказать, но его довольно нелюбезно втолкнули в комнату и захлопнули за собой дверь. А я остался в прихожей в компании молчаливого сержанта.
– Его зовут Пал Иваныч? А он кто? – потихоньку спросил я у него.
– Его не зовут, он сам приходит, – строго поглядев на меня, сказал сержант. – А фамилия его Хасанов. Начальник ОБОПа.
Прошло минут десять. Я внимательно прислушивался к доносившимся из комнаты обрывкам разговоров. То, что я из них понял, заставило меня пересмотреть некоторые стереотипы касательно милиции. Тонкие методы профилактики правонарушений, внедренные в Волгореченске, еще не успели описать в детективах.