«Треба знаты, як гуляты». Еврейская мистика
Шрифт:
Евреи местечка, а они, как известно, все обо всех знают, нехотя произносили его имя. Ясное дело, такой успех в светской жизни и такой провал в духовной. Возможно, поэтому имя доктора до нас не дошло. Доктор — и все.
Раввин местечка не любил конфликтов и потому также старался не упоминать имя доктора. Но однажды вернувшийся из Петербурга еврей поведал историю, заставившую раввина изменить свое отношение к отступнику.
Великая княгиня, сестра императора — ее имя также выпало из еврейской памяти — рьяно занималась здравоохранением. Немалую часть своего времени она посвящала инспектированию больниц
Великая княгиня хорошо понимала истинное положение дел и поэтому не жалела времени на поездки. Как-то раз она посетила больницу, главным врачом в которой был наш доктор. Так рассказывает предание. Мы не станем выяснять, каким образом еврей в царской России стал главврачом, да и мог ли он, не крестившись, занимать такой пост. Доверимся преданию и поплывем дальше по руслу истории.
Великая княгиня долго ходила по больнице. И чем больше она ходила, тем в больший приходила восторг. Все было в порядке: и лекарства, и отчетность. Полы были чисты не для показухи, а по-настоящему, основательно чисты — в этом великая княгиня знала толк. На пальцах, которые словно невзначай проходились по филенкам и подоконникам, не оставалось пыли. И главное — больные. Она давно не встречала таких довольных больных.
Великая княгиня несколько раз внезапно останавливалась посреди коридора, сворачивала в первую попавшуюся палату и принималась расспрашивать больных об уходе, питании, отношении медперсонала. Не то, чтобы ей хотелось обнаружить недостатки, но такое благополучие настораживало.
Инспекция затянулась вдвое дольше обыкновения. Все было замечательно. Секретарь княгини уже сделал по ее указанию несколько записей в дневнике посещения. Вечером, на семейном обеде у императора, она намеревалась рассказать о больнице, в которой — даже не верится — все делалось, как положено. И уж конечно, расхвалить главврача.
Главврач, молчаливой тенью следовавший за высокой гостьей, ни разу не помешал ей своими пояснениями, предоставляя возможность говорить сотрудникам. Это тоже очень понравилось княгине. Закончив обход, она остановилась в вестибюле и перед тем, как укутаться в шубу, обратилась к главврачу.
— Я очень, очень довольна! Сегодня же расскажу брату о вашей больнице. Вы, голубчик, просто молодец. Если бы все главврачи были такими… — она не закончила фразу, но тяжелый вздох и горькая улыбка не нуждались в пояснениях.
— Всего доброго, милейший, — княгиня приподняла золотой, осыпанный бриллиантами крестик, висевший на длинной цепочке, и протянула для поцелуя главврачу.
По вестибюлю прокатился шумок восхищения. Такой жест далеко выходил за рамки обычного благоволения. Судя по всему, главврача ожидало блестящее будущее. И тут… и тут произошло непонятное. Вместо того чтобы склонившись, почтительно прикоснуться губами к крестику, главврач замялся, покраснел, а потом тихо, но твердо произнес:
— Я еврей, ваше императорское высочество. Я еврей.
— Еврей? — презрительно приподняла брови княгиня. Она молча опустила крестик, слегка нахмурившись, надела шубку и покинула
Вот, собственно, и вся история. Дерзкий поступок главврача изменил намерения княгини, и вечером, обедая с венценосным братом, она даже не вспомнила о посещении больницы.
Выслушав рассказ до конца, шумячинский раввин пригласил к себе Арона-Лейба.
— Мне известно, что говорят в местечке о твоем сыне-докторе, — сказал он кантору. — Думаю, что эти разговоры причиняют тебе немало огорчения. Знай же, что его — «я еврей» — ценится на небесах дороже всех твоих замечательных молитв.
Кулинария духа
Записано со слов раввина Носона Вайнфельда, Реховот.
Перед Первой мировой войной Россия заключила военный союз с Францией и Англией против Германии, Австрии и Турции. Имперские амбиции привели к огромной, устрашающей войне. Погибли миллионы людей, были разрушены тысячи городов и деревень. В памяти человечества Вторая мировая война затмила и перехлестнула несчастья Первой настолько, что ужасы ее стушевались и сникли. Но тот, кто даст себе труд ознакомиться с масштабами массовых убийств, усеявших бесчисленными трупами полях Европы между 1914 и 1918 годами, содрогнется от горечи и скорби.
В 1913 году каждая из готовящихся к противостоянию сторон была уверена в своей правоте и, что гораздо важнее, решающем превосходстве своей боевой мощи. Закидать противника шапками собирались с обеих сторон границ, разделяющих огромные государства.
Военный министр Франции прибыл с рабочим визитом в Россию. Тем для обсуждения хватало, совещания проходили с утра до вечера. Стараясь поразить гостя русским хлебосольством, военный министр Российской империи закатывал роскошные трапезы. Завтрак не уступал разнообразием блюд обеду, а ужин не отличался от завтрака. Каждый день повар угощал гостей блюдами национальной кухни народов Российской империи. Народов было много, поэтому меню получалось весьма разнообразным.
За одним из ужинов французский министр особенно выделил неприметное на вид блюдо. Он попробовал его, попросил отрезать еще кусочек и в результате съел почти все.
— Как называется этот деликатес? — спросил он русского коллегу.
— Одну минуту, — ответил министр. — Сейчас все выясним.
Он подозвал помощника и приказал срочно доставить в пиршественный зал повара.
— Кишке! — с гордостью сообщил главный повар. — Еврейское блюдо. Готовится очень просто и съедается на месте без остатка.
— Oui, oui, — подтвердил француз и попросил приготовить ему на завтрак еще одну порцию.
Перед отъездом из Петербурга он пригласил своего повара и приказал срочно научиться готовить столь любезный его сердцу деликатес. Повар отнесся к просьбе министра со всей серьезностью: лично встретился с русским коллегой, долго расспрашивал о секретах приготовления «кишке» и под конец тщательно записал рецепт в свой блокнот.
Когда делегация вернулась в Париж, министр вызвал повара:
— Начиная с завтрашнего дня, я хочу видеть «кишке» на своем обеденном столе три раза в неделю. Потрудись, любезнейший, утром я приглашу своих заместителей на совещание по итогам визита в Россию. После совещания мы отобедаем вместе и, в качестве сюрприза я хочу угостить их этим блюдом.