Тренер Култи
Шрифт:
– Дамы, рад представить вам нашего нового помощника тренера, Райнера Култи. Пока мы не начали, давайте-ка быстренько познакомимся. Пойдем по кругу: вам нужно будет представиться и сказать, в какой позиции вы играете. – Приподняв бровь, Гарднер обвел нас взглядом, будто ждал комментариев и возражений. Но все промолчали, хотя я с самого детства терпеть не могла эту глупую круговую систему.
Одна из девушек, стоящих к Гарднеру ближе всего, без промедлений взяла инициативу на себя.
Пока все по очереди представлялись, я наблюдала за реакцией Култи. Он моргал и кивал каждый
– Я Дженни Милтон. – Она улыбнулась своей коронной улыбкой, на которую я всегда улыбалась в ответ, в каком бы ни была настроении. – Вратарь. Приятно познакомиться.
Я не пропустила едва заметную тень улыбки, мелькнувшую на его губах. Неудивительно: только совсем уж отбитый брюзга не оценил бы Дженни. Она из тех людей, что просыпаются в приподнятом настроении и засыпают с улыбкой на лице. Но если ее разозлить – жди убийства.
Затем настала моя очередь, и когда светлые глаза выжидающе остановились на мне, я сразу подумала: «Он срет». Много срет. Так, что не смывается.
Как настоящая профи, я умудрилась не пискнуть и не начать заикаться. Он не сводил с меня каре-зеленых глаз – зеркал человеческой души, как их иногда называли.
– Привет, я Сэл Касильяс. Нападающая. – Крайняя нападающая, точнее, но к чему такие детали…
– Сэл была на пресс-конференции, – прокомментировала Шина, наша пиарщица.
Внутренне я содрогнулась, но не пропустила едва заметный смешок, вырвавшийся у Дженни. Я проигнорировала ее. Сволочь.
А когда посмотрела на Култи, он уже про меня забыл, без промедления переключившись на следующую девушку.
Ну и ладно.
Хорошо, что я давно перестала готовиться к свадьбе.
Я искоса посмотрела на Дженни.
– Молчи.
Дождавшись, пока моя соседка договорит, она ответила:
– Я ничего не сказала.
– Но подумала.
– Да я все время об этом думаю, – призналась она шепотом, больше похожим на смех.
У меня дернулся глаз. Я тоже.
Только я поужинала и прилегла на кровать, как телефон зазвонил. Ноги болели: мало мне утренней пробежки и сдачи нормативов, после обеда я пошла помогать Марку с его работой по обустройству территории, где провозилась большую часть дня. Учитывая, что время шло к восьми вечера, а друзей у меня было мало и звонили они редко, я догадывалась, кто это был. И действительно, на экране высветился иногородний номер.
– Привет, пап, – ответила я, зажимая мобильник плечом.
Тот вокруг да около не ходил.
– Ну, как все прошло? – сразу выпалил он.
Как все прошло?
Разве могла я сказать отцу, ярому поклоннику Култи, пусть тот это и отрицал, что день – одно сплошное разочарование?
Разочарование, в котором я сама виновата. С чего я взяла, что Райнер Култи придет и поразит нас безумными трюками и советами, о которых мы не догадывались, тем более в день нормативов, иначе говоря, наматывай-круги-пока-не-потянет-блевать? Может, я ожидала, что взыграет его строптивый характер, из-за которого он получал красные карточки и вылетал с поля куда чаще
Но сегодня он не был жадным до мяча снисходительным мудаком, каким считали его соперники. Буквально не проявил ни единого качества из тех, что ему приписывали. А ведь его десять раз отстраняли за то, что он ударил головой игрока во время товарищеского матча, за который даже очки не засчитывались. Как-то раз он чуть не подрался с соперником, внаглую попытавшимся пнуть его под колено. Он был ходячим бедствием, за которым так интересно было наблюдать… по крайней мере, раньше.
В итоге он выслушал нас, пока мы представлялись, а потом просто наблюдал или беседовал с Гарднером. По-моему, даже до мяча не дотронулся. Ну как – не то чтобы я за ним следила, конечно…
Но кажется, единственное, что мы от него за сегодня услышали, – это «доброе утро». Доброе утро. И это от человека, который нарвался на неприятности, послав на три буквы противника во время прямой трансляции Кубка мира.
Капец, чего я вообще расстраиваюсь, что Култи держится в стороне, а не бросается с оскорблениями?
Что со мной не так?
Я кашлянула в трубку.
– Нормально. Он почти с нами не разговаривал. – Все так, только не «почти», а «совсем». Но с папой я этим делиться не собиралась.
– А. – По голосу было слышно, как он расстроился.
Ну вот. Какая же я сволочь.
– Да он просто к нам привыкает. – Наверное. Ведь так?
– Alomejor. – «Наверное». Точно таким же тоном папа в детстве отвечал на мои хотелки, которые не планировал выполнять. – Значит, ничего интересного?
Мне не пришлось даже вспоминать, что сегодня случилось. Ничего. Култи просто смотрел, как мы пыхтим над упражнениями, предназначенными для проверки спортивной формы. Ладно никчемными дурами нас не назвал – он даже глаза не закатывал, хотя часто ругал товарищей по команде, когда те не оправдывали его ожиданий.
– Ничего, – честно ответила я. Может, с годами он застеснялся?
Я очень в этом сомневалась, но обманываться могла сколько угодно. Или как минимум соврать отцу, чтобы тот не расстраивался так сильно. Он же был на седьмом небе, когда узнал, что нас будет тренировать Култи.
– Зато в забегах меня ни разу не опередили, – добавила я.
Папа мягко, но немного разочарованно рассмеялся.
– Умница. Каждое утро бегаешь?
– Ага, и начала чаще плавать. – Я замолчала, услышав на заднем плане приглушенный голос.
– Это Сэл, – пробормотал отец в сторону. – Хочешь с ней поговорить?.. Ага… Сэл, мама передает привет.
– Ей тоже передай.
– Моя дочка передает привет… – Я услышала, как он повернулся к маме. – Нет, моя. Твоя – младшая… Ха! Не-а!.. Сэл, ты моя или мамина?
– Соседа.
– Так и знал! – Вот теперь он искренне довольно рассмеялся.
Я улыбнулась как откровенная дура.
– И я тебя люблю, бать.
– Знаю, но я люблю тебя больше, – усмехнулся он.
– Да-да, конечно. Позвонишь завтра? А то я устала и хочу еще лед к ноге приложить.