Тренер Култи
Шрифт:
Господи боже.
– Папа…
На заднем плане раздался возглас – подозреваю, негодовала моя младшая сестра. Судя по шороху, раздавшемуся в трубке, папа отодвинул телефон от уха, а потом крикнул куда-то в сторону:
– Да я пошутил!.. Ты же вчера меня ненавидела, te acuerdas? [4] Как ты можешь быть моей любимой дочерью, если не хочешь, чтобы я был твоим отцом? – Он покричал еще немного, а потом устало вздохнул в телефон. – Ох уж эта девчонка, mija [5] . Не знаю, что с ней делать.
4
Помнишь? (исп.)
5
Дочка (исп.).
–
Я правда сочувствовала, ну, отчасти. Моя сестра росла полной противоположностью нам с Эриком, и ей наверняка приходилось тяжело. Ей не нравилось то, что нравилось нам – то есть спорт, – но на самом деле ей вообще ничего не нравилось. Родители пытались записывать ее в разные кружки, но она бросала их, толком не попытавшись. Я не раз им говорила, что ей нужно самой в себе разобраться.
– Эх. Ладно, чего уж жаловаться. Так, погоди… Сеси, que quieres? [6] – И он ушел снова орать на сестру.
6
Чего тебе? (исп.)
А я так и осталась лежать в кровати за полтысячи километров от родного дома, прижав телефон к уху, пытаясь свыкнуться с мыслью, что Райнер Култи – Райнер Култи! – станет моим тренером. Дыхание перехватывало одновременно от страха и предвкушения.
Всего-то.
Ага.
Надо было взять себя в руки и сосредоточиться на предсезонной подготовке, чтобы не вылететь из стартового состава. Мне, конечно, пришлось бы нехило облажаться, чтобы начать сезон на скамейке запасных, но кто знает, как повернется жизнь? Я предпочитала не рисковать.
С этой мыслью я закончила болтать с отцом, легла спать и отговорила себя от поздней пробежки, хотя сорваться хотелось страшно. Телу нужен был отдых. Только и пришлось десять минут тупо пялиться в стену, чтобы убедить себя потерпеть до утра.
Когда я была помладше, один из любимых тренеров мотивировал нас такими словами: «Хотите мира – готовьтесь к войне».
Но никакого мира не будет, если я не смогу выложиться на тренировках, – что с Королем, что без него.
Глава 3
– Собрание сегодня на пятом этаже, Сэл, конференц-зал 3-С. – Охранник подмигнул, протягивая через гранитную стойку гостевой пропуск.
– Спасибо. До встречи. – Я широко ему улыбнулась и кивнула, разглядывая огромное панно на стене прямо за ним. Яркое и цветное, оно состояло из множества фотографий игроков «Пайпере» и «Рекере» – хьюстонского мужского профессионального клуба. Наша команда играла под эгидой их собственников, которые нас и создали. Я лелеяла мысль, что они нас удочерили, как приемных детишек с огромным потенциалом, которые могли повторить многолетний успех мужчин. Единственное, чего я не понимала, – почему нас назвали «Пай-перс». Ужасное название, хуже сложно было придумать.
На фотографии в центре я со вскинутыми руками радовалась голу, забитому два сезона назад. «Надо будет рассказать папе», – подумала я, оглядывая новые работы, появившиеся в холле; по пути к Гарднеру несколько дней назад я не обратила на них внимания. «Рекере» и «Пайпере» отхватили себе впечатляющую штаб-квартиру – совсем новое здание в быстро развивающемся районе недалеко от центра.
С пресс-конференции прошло уже три дня, но о моем идиотизме пока ничего не было слышно. Вообще. Ни звонка, ни письма, ни сообщения. Словно никто ничего не видел. Надо мной часто смеялись за интересы или выбор одежды – я привыкла к этому и была готова к подколкам.
Но все равно.
Я с ужасом ждала дня, когда видео попадет в Сеть, но обычно заталкивала мысль в дальний угол. У меня не было времени волноваться. Меня ждали другие дела, например, как сегодня.
Перед началом тренировок персонал с командой всегда собирался на вводную встречу. В основном она была нужна для того, чтобы познакомить новичков с расписанием, правилами и кучей других деталей, которые обычно быстро вылетали из головы.
Найти конференц-зал было несложно. У дверей уже собрались люди; поздоровавшись с ними, я заняла место примерно в центре. В углу Гарднер разговаривал с парой помощников; после пресс-конференции он обнял меня, изо всех сил стараясь не рассмеяться.
Рядом вдруг кто-то пискнул.
– Сэл! – Это была Дженни, мой любимый вратарь на всем белом свете. Наполовину японка, наполовину европейка, высокая, красивая, с отличной кожей и чудесным характером. Я раньше люто ее ненавидела, но в хорошем смысле этого слова: она вечно не давала мне пробить по воротам, когда мы были в разных командах. Бред, конечно: как в этом жестоком мире мог найтись одновременно талантливый, умный, да еще и красивый человек? Но Дженни была такой хорошей и доброй, что ненависть моя продержалась всего секунд двадцать.
– Джен-Джен, – помахала ей я. Она показала на стул рядом с собой, жестами подзывая пересесть. Я помахала еще паре знакомых игроков, большинство из которых подозрительно озирались. Господи. Я еще раз быстренько оглянулась на тренеров, проверяя, не прячется ли за ними Култи.
Не прятался, разумеется.
«Хватит, Сэл. Соберись».
Дженни обняла меня, как только я к ней подсела.
– Как же я рада тебя видеть, – призналась она.
Мало кто из игроков круглый год жил в Хьюстоне, в том числе Дженни, которая по окончании сезона всегда возвращалась домой в Айову. Мы уже два года играли в одной команде – сейчас как раз начинался третий. И хотя до Сан-Антонио, где жили родители, ехать было всего три часа, если не меньше, меня устраивало жить в Хьюстоне, несмотря на высокую влажность.
Конференц-зал нервно и напряженно гудел. В воздухе витало предвкушение, а девушки то и дело поглядывали по сторонам, и пару раз я поймала себя на том же. Даже Дженни, осмотревшись, полезла в сумочку за помадой и покраснела, заметив мой взгляд.
– Я честно не вижу в этом ничего такого, – сказала она, и я ей поверила. – Просто… все так на него молятся, что я уже не удивлюсь, если он придет в кроссовках с крылышками и с нимбом над головой, будто он бог какой-то. – Осекшись, Дженни быстро поправилась: – В смысле, на поле.