Тренировочный день
Шрифт:
— … массовых выступлений трудящихся под лозунгами «За мир и труд!». За мир, ибо люди чувствуют растущую опасность и в связи с продолжающимся размещением американских ракет средней дальности и в связи с планом Вашингтонской администрации перенести гонку вооружений в космос. За труд, ибо безработица — это настоящий бич для трудящихся. Социальную ситуацию в ФРГ профсоюзный деятель Франц Штульке определил словами «Рост количества миллионеров и безработных»… — продолжает шипеть динамик «Рубина».
— Все-таки хорошо, что мы живем в Советском Союзе. — заключает тетя Глаша, зачерпнув ложкой мелко нарезанный фарш из ливера и яиц. Вложила его в тесто и завернула по краям. Положила
— Как у вас красиво получается, Глафира Семеновна. — кивает Виктор, залепляя края и взвешивая пирожок на ладони: — тут опыт нужен.
— Мама! Дай пирожок! — на пороге общей кухни появляется Катька, она перемазана в чем-то черном и с содранными коленками, с рыжими веснушками по всему лицу, словно солнце взяло эту девчонку и звонко расцеловало во все лицо, так что остались конопушки, рассыпанные по коже.
— Да что это такое-то?! — всплескивает руками Глафира Семеновна: — где ты вымазалась?! И коленки снова подрала! — она вскакивает с табуретки и усаживает Катьку, изучая ее коленки: — опять упала откуда-то? На велосипеде с Чонкиным каталась?
— Ну маааам! — вертится Катька на табуретке: — я случайно! И не болит вовсе!
— А ну-ка… — Глафира Семеновна метнулась к шкафчику, вытащила оттуда жестяную коробочку из-под печенья, ставит ее на стол и открывает, роется там, вынимает бинт и небольшой пузырек темного стекла. Тем временем девчонка с веснушками — ловко сцапала из тазика, стоящего на столе готовый пирожок и уже откусила верхушку, жмурясь от удовольствия. Виктор встал, взял противень с вылепленными пирожками, открыл дверцу духовки и замешкался. Огляделся по сторонам, поставил противень с сырыми пирожками на плиту сверху, взял вафельное полотенце и вынул из духовки горячий противень с готовыми печеными пирожками. Поискал взглядом свободное место и временно примостил горячий противень на край плиты, быстро поставил на его место противень с сырыми и закрыл дверцу. Вооружился вилкой и стал перемещать готовые пирожки в жестяной тазик.
— Щипет! Ай! — кричит Катька, позабыв про пирожок, потому что тетя Глаша обрабатывает ей содранные коленки зеленкой.
— Не будешь шляться где попало! — внушает ей тетя Глаша: — ишь повадилась с пацанами на речку! Завтра весь день дома будешь сидеть и литературу читать! Тебе же задали прочесть за лето десять книжек, а ты даже «Чука и Гека» не открывала. Все, уже, все, не дергайся. Еще раз коленку поранишь я тебя в больницу отведу, чтобы тебе уколы против столбняка сделали. Двадцать один укол!
— Ого. — девочка, кажется, прониклась такой угрозой: — так много?
— И колют прямо в голову. — добавляет жути Виктор: — или ставят к стенке в больничной палате и расстреливают из уколо-пулемета.
— Ух ты! А такое бывает? Дядь Вить, а дядь Вить? — девочка позабыла про зеленку и даже про пирожок в руке, уставившись на него своими огромными глазами.
— Еще как бывает. Не все пациенты одинаково терпеливы и прилежны. — кивает Виктор: — вот некоторые такие как ты — носятся по коридорам, не поймаешь. А что делать, лекарства в уколах, а укол не поставить. Вот Советская промышленность с одобрения партии и правительства и разработало новую линейку оборудования, призванную обеспечить надлежащим лечением всех трудящихся и учащихся. Были разработаны и выпущены укольные ружья, укольные пистолеты и укольные пулеметы — для тех случаев, когда уколов пытаются избежать целые коллективы. Особые бригады боевых медсестер могут попасть уколом прямо в попу с крыши соседнего здания, когда трудящийся Иванов идет на работу с утра. Чпок! — Виктор изображает выстрел
— Скорой помощи? — хмурит лоб Катька, пока тетя Глаза — благодарно кивает Виктору и начинает забинтовывать пострадавшую коленку.
— Нет. Именно «ПОМОРЩИ». От слова «морщиться», — делает очень серьезное лицо Виктор, садясь на свое место и зачерпывая очередную порцию ливерного фарша с мелко нарубленными яйцами: — ведь когда укол попадает товарищу больному в ягодицу — он невольно морщится. Значит «Скорая ПОМОРЩЬ».
— А если он хмурится? «Скорая Хмурость»? Я вот от уколов плачу, значит… — девочка моргает: — это вы из книжки взяли, да? Ну, там, где «от сдобы — добреют».
— А от перца — перечат. А от горчицы — …
— Огорчаются! — заканчивает за него девочка и кивает: — а «Скорая Плакость» — не звучит. Я бы хотела стать боевой медсестрой! С укольчатым пулеметом! Чтобы когда пятый «Б» на прививку против гриппа осенью повели, а там — я! В белом халате и с пулеметом! Та-та-та-та-та! И все привитые! А мальчишки из нашего класса попытались бы удрать, а я им вслед — та-та-та-та-та! И вся попа в шприцах! — вздергивает нос девочка и откусывает пирожок.
— Тетя Глаша, спасибо большое, что посидели с Алтынгуль. — на кухню заходит смуглая девушка в цветастом халате, ее голова схвачена таким же цветастым платком: — а то Нурдин на работе задержался, а продуктовый до восьми открыт. Нурдину на предприятии выдали по распределению, а я мне все равно нельзя. Вот, возьмите пожалуйста. — и девушка кладет на стол коробку шоколадных конфет. Катька тут же тянется к коробке рукой и ойкает — отдергивая руку.
— Что за манера, везде руками своими лезть! — возмущается тетя Глаша, взвешивая в руке большую ложку, которой только что ударила Катьке по пальцам: — Самирочка, не могу я такое принять, что ты, это лишнее. Мы ж соседи. Как там твое Золотко?
— Берите, берите. Нурдин сладкое не любит, а у Алтынгуль аллергия. Я в прошлый раз шоколада поела, так она потом красными пятнами покрылась, врач говорит, что шоколад — сильный аллерген. А я шоколад очень люблю. — шмыгает носом девушка: — так хочется порой. А тут коробка… в общем если вы не возьмете, то я объемся, а потом Алтынгуль болеть будет.
— Ну… если так. — тетя Глаша принимает коробку, открывает ее и показывает один шоколадный ромбик Катьке: — но только сперва руки помой, шумела. Если не вымоешь руки, то… — Катька срывается с места и слова «никакой конфеты не получишь» — тетя Глаша выговаривает уже в пустоту.
— Какая энергичная молодая леди. — качает головой Виктор: — ее бы энергию да в мирных целях. Можно было бы целый город электрифицировать.
— И-извините. — девушка в цветастом халате опускает взгляд: — и спасибо еще раз. Я хотела чаю поставить. Нурдин скоро с работы придет. Вам плита не нужна сейчас?
— У нас только духовка занята. — отвечает тетя Глаша, вставая и вытирая руки полотенцем: — а Золотце ты с кем оставила?
— Алтынгуль спит. Пока спит я вот… — девушка споро набрала воду в чайник и зажгла газ на плите, водрузила туда чайник: — чаю вскипячу. И рис приготовлю. С мясом.
— Хорошее мясо. — кивает тетя Глаша: — на рынке брали?
— Нурдин на работе достал. — отвечает Самира: — осталось с прошлого раза.
— Виктор! Виктор! А вот вы где! — на кухню заглядывает всклокоченная седая голова соседа-пенсионера: — чего вы не выходите во двор? У нас недоигранная партия простаивает! Матч-реванш века!