Треск штанов
Шрифт:
— Кому он понадобился то? — раздраженно прошипела Миледи.
— Мало у тебя что ли врагов? — удивился Алексей.
— А кто знает, что он мой сын? Я, ты, Герасим, Петр, Евдокия, Ньёньосс с Агнесс. Все. Даже его жена не знает, хотя догадывается.
— Проболтаться мог любой.
— Даже ты?
— Отец несколько раз его прилюдно называл «сынок». Сама понимаешь — незамеченным это не могло остаться. Да и по пьяни мог ляпнуть, а всякой шушеры ушастой вокруг него хватало. Негритянки вряд ли об этом
— А ты?
— А мне об этом зачем болтать? Ты знаешь, я его ценю. Он ведь увлечен до одержимости техникой. Где я еще такого найду?
— Получается Петр.
— Скорее всего. Но вряд ли со зла. Там у нас кто живой еще из взятых остался?
— Нет.
— Документы?
— Ничего ценного. Несколько маленьких шифровок, но их не разгадать. Очень маленькие фрагменты текста. Да ты их видел. Видимо устно передавали все сведения.
— Может послов взять? — задумчиво спросил царевич.
— Они почти наверняка все компрометирующие бумаги сожгли.
— Как эти двое вообще оказались в окрестностях дворца? У нас же три контура безопасности?
— Пришли на прием. Де одаренные они. Считали в уме от природы славно. С бумагами от одного Смоленского прихода. Ждали встречи с тобой. Их и поселили на постоялый двор. Дальний. И пропуск дали чин по чину.
— Остальных бы проверить. Найди несколько человек, чтобы всех, идущих на прием, подвергали экзамену.
— А если одаренного пришлют с проказой какой?
— Вероятности ниже. Ты его еще пойди найди. И чтобы шалить согласился. Хотя, конечно, можно и родственников за жабры взять, если они ему дороги. Но все равно — хоть какой-то уровень проверки. Заодно и меня разгрузим. А то каждый второй… мягко говоря далек от одаренности. И да, свяжись с тем приходом. Выясни — действительно ли этим двум выписывали письмо сопроводительное…
Миледи ушла.
А Алексей остался в своем кабинете. Вышагивать и думать.
Очень странное покушение.
Кому мог понадобиться Кирилл? Зачем?
Арина как-то сразу перевела на личное. Видимо эмоции. Но на самом деле причин масса. Все-таки Кирилл был важным человеком, двигавшим научно-технический прогресс в России.
Может из-за этого?
Ведь атака на Россию продолжалась в рамках гибридной войны. Вон, намедни, пришли новости о вторжение войск Бирмы в Аютию и мамлюков в Абиссинию.
Формально то, и там, и там — давно это назрело. Что не исключало французского или австрийского следа. Во всяком случае в ситуации с мамлюками там уши Парижа торчали настолько сильно, что их и искать не требовалось.
Но если это так… если это покушение часть большого плана, то получается под угрозой все более-менее толковые инженеры в России. И ученые. И вообще…
Почему нет?
Хороший план.
А главное — его технически невозможно парировать.
* * *
Федот устало и недовольно уставился на незваных гостей.
Скупщики.
По весне.
Эко диво!
Но вот — приехали. И судя по орленому фургону — государевы.
Подбежал соседский мальчишка. Позвал. Сказал староста кличет. Дескать дело какое-то будут обсуждать. А что тут обсуждать? Он то эту морду узнал. По осени же был и скупал урожай.
Ну ладно. Не морда.
У него при себе была ведомость за печатями с указанием цен. Да не простыми печатями. Целый иконостас. Староста тогда даже министерскую разглядел.
Чернильная, правда.
Но все равно — солидно.
И сказывал, будто за личной подписью царя такие ведомости утверждаются. Каждый год.
Не самые лучшие там цены. Но и не грабительские. Можно было бы и поторговаться, однако, тогда махнули рукой все. Ведь он платил звонкой монетой и забирал столько товара, сколько дадут. Даже не вполне добрый.
Подпорченное зерно даже забирал.
Куда и зачем — загадка. Но платил за него дешевле. Опять же — строго по ведомостям. И заключал со старостой подробный ряд. С кого сколько и чего взял да почем. Ну общую сводку. Да не просто так, а в трех экземплярах. Одну оставлял на руках у старосты. Вторую забирал с собой. Третью волостной представитель себе брал, чтобы к делам подшить.
И вроде все сделал хорошо, да все одно — тошно. Не любил Федот скупщиков. Не любил. Даже царевых.
— Чего он явился? — спросил Федот, подойдя к мужикам. — Весна ведь.
— Да пес его знает. — пожимали они плечами.
Народ потихоньку собирался.
Скупщик же государев со старостой тихонько в стороне беседовал. А с ним еще пара. У одного на груди звезда комиссара, то есть, представителя волостной администрации, который часто выступал свидетелем при сделках. И следил за их законностью, заверяя подписью. Да и вообще за порядком тут присматривал. Лицо новое. По осени другой был. Кем же являлся второй человек не ясно. Обычная опрятная одежда. Не дешевая. На новый манер. В стороне стояло еще несколько в одежде похуже. Одного Федот узнал — из помощников скупщика. Остальные были незнакомы.
Наконец, когда все взрослые мужчины села собрались, тот самый, второй незнакомец, выступил вперед и начал говорить.
Он оказался агитатором.
Несколько лет назад такие же ездили по селам и убеждали крестьян выбирать старост да колхозы создавать. Как только заговорил — сразу признали. Другой, новый на вид, но манера говорить была характерная.
— Снова будет нас как это…?
— Агитировать. — буркнул сосед.
— Да, агитировать. Можа по домам пойдем сразу?