Треск штанов

Ланцов Михаил Алексеевич

Да.

Большинство шпал будут жить.

Но для аварии достаточно и одной сгнившей на тысячу. А выявить ее как? Ведь место гниения прикрыта подушкой рельса…

Делать гравийную подушку?

Вариант.

Хороший вариант. Потому что позволит отводить воду от шпал. Но это подразумевало, по сути, прокладку путей заново. Поверх текущих. Или параллельную ветку тянуть…

Царевич встал.

Прошелся по кабинету.

Выглянул в окно, где шла первая капель. Формально пришедшая весна просто обозначала свое присутствие. Завтра-послезавтра

будут снова заморозки.

Он скривился.

Эти зимние циклы сильно портили ситуацию с эксплуатацией путей. Из-за чего даже заливая в места крепления какой подходящий состав, пусть и креозот, ситуацию вряд ли удалось бы изменить значимо…

И тут перед его глазами всплыли железобетонные шпалы оттуда — из будущего. Так случилось, что он знал их технологию. Бывал на производствах. Видел. И не раз. И в местных условиях она была вполне реализуемой…

Положил в металлическую форму готовую вязанку арматуры. Зацепил продольные хорды и натянул их с помощью винта. Залил потом форму бетоном. Подержал немного на вибрирующей платформе. Ну и поместил в печь, где несколько часов «проварил» в водяном паре. Обычном. Без всякого автоклава. С ним, конечно, выйдет быстрее, но и без него вполне будет работать.

Один работник за восемь часов, неспеша заполнит таких форм до сотни. В три смены за сутки, с учетом всякого рода проволочек — порядка 250. В год же на одной линии сделают где-то около 91–92 тысяч шпал.

Но на дорогу от Нижнего Тагила до Смоленска их требуется порядка 3,9–4 миллиона. Так что в теории десять линий смогут за 4 года справиться, сжирая 15–20 тысяч тонн арматуры и 130–150 тысяч тонн бетона ежегодно.

Одна беда — в России пока столько не делали.

Алексей усмехнулся.

Пока не делали.

Введение новых предприятий должно было в горизонте 2–3 лет выйти страну на 25–30 тысяч тонн железа в год. С бетоном, а точнее цементом, ситуация выглядела аналогичной…

— Три года… — тихо произнес царевич.

— Что?

— Через три года мы сможем кое-что предпринять. Хотя начать нам нужно будет уже сейчас.

— И что же?

— Я вспомнил один отчет. Когда только осваивали железобетонные балки для перекрытия домов проводили опыты. Натягивали продольные арматуры перед заливкой бетона. И давали застыть. Получалось крепко. Сильно крепче обычного.

Тишина.

Все слушали.

— Надо попробовать сделать так шпалы. А потом посмотреть — как они будут выдерживать нагрузку. И прогнать их специально через нагрев и заморозку много раз.

— Это же удорожит дорогу!

— Если я все правильно понимаю, то ресурс шпал увеличится до полувека. Сколько живут деревянные? — улыбнулся Алексей. — Разово удорожит, но в горизонте полувека и более — наоборот, сильно снизит стоимость. Впрочем, это не значит, что как есть строить нам стоит прекратить. Нет. Далеко не все пути из тех, что мы тянем, будут в ближайшие годы должным образом нагружены. Там и того, что есть — за глаза хватит.

— А откуда эти 2–3 года?

— Через 2–3 года мы получим подходящие производства. Я думаю. Я надеюсь. Кстати. Там

ведь заодно, наверное, нужно будет и насыпь из гравия делать. Вопрос с камнедробилкой уже решился?

— Пока в процессе, — тихо буркнул Лейбниц. Он здесь, на совещание правительства регулярно присутствовал как глава Академии наук. И часто подключался к решению тех или иных задач. В конце концов для чего еще нужна наука, как не решать прикладные задачи? Во всяком случае в массе.

— Надо ускориться. Для обычных дорог у нас с щебенкой тоже дефицит. Многие жалуются.

— Да-да, — быстро закивал Лейбниц.

— Там какие-то проблемы?

— Мы ее уже испытываем. Но обнадеживать не хочу. Мало ли что вскроется?

— Хорошо…

Алексей прогулялся по кабинету.

Вернулся к своему месту.

Сел во главе стола и уставился на столешницу.

Минута тишины.

— А может и не шпалы делать.

— А что?

— А плиты. Как на перекрытия, только пошире. Это позволит и рельсы делать без пуза, ровные то есть. Чугунные. Но главное — длинными, отливая их «палками» по сажени или больше. Если их прямо на плиту укладывать, то на излом ведь их колеса не будут так терзать? Или не получится? — спросил он, посмотрев на Лейбница.

— А расход арматуры и бетона?

— Думаю, что он вырастет на треть по сравнению со шпалами. В крайнем случае — в двое.

— Дорого.

— А сколько такая дорога будет жить до капитального ремонта?

— Может и колею увеличить? — робко спросил заместитель министра путей сообщения. — Чтобы вагоны получились попросторнее.

— Ты понимаешь, что это существенно увеличит расход железа и бетона? — повел бровью Алексей. — Правило «квадрат-куб» пока никто не отменял. Да и мосты все перестраивать под совсем другую нагрузку.

— Понимаю. Но это открывает такие возможности…

— Я мыслю — надо проверять, — излишне резко произнес Лейбниц, явно недовольный ему привалившей новой работой. И в особенности потугами введения новой колеи про которую в кулуарах уже ходили разговоры.

— Так и поступим, — охотно согласился царевич. — Через неделю представьте мне эскиз шпалы и плиты. Обсудим. Для нашей текущей колеи.

— Сделаю. — нехотя ответил Готлиб.

— И поручи Исааку подумать над новыми мостовыми пролетами. Чтобы без дерева. Они ведь тоже гниют и портятся от непогоды. Страшно подумать, что будет если они один за другим посыплются. Толи от износа, толи от проказ злодеев каких. По возможности чугунными пусть их пытается измыслить.

— Поручу, — намного веселее ответил глава Академии наук. Подложить такую свинью Ньютоны он был завсегда готов…

Алексей переложил листок в своей папке и хотел было уже перейти к следующему вопросу, как постучали в дверь.

— Войдите.

Секретарь заглянул.

Бледный и встревоженный.

Быстрыми шагами подошел к царевичу и вручил письмо. Где сообщалось о восстании радикалов-протестантов в Мекленбурге и Бремен-Фердена. Войск там особых российских не было. Но к гарнизонам восставшие и не лезли. Там и без того хватало целей…