Третье пророчество
Шрифт:
– Брось болтать. Не забывай, что эта красотка официальный сотрудник какого-никакого, а посольства в здешнем королевстве. В отличие от нас с тобой. Я-то еще ладно, – хмыкнул Джим. – Можно сказать, сотрудник информационного отдела Госдепа, а ты и вовсе мелкий журналист. Ты хоть помнишь, из какой ты газеты?
– Ладно-ладно! – огрызнулся приятель. – Пусть договариваются. Подумаешь, получат террористы парочку новеньких ракет, шарахнут где-нибудь по мирным гражданам.
– Это не наша забота, – вяло напомнил Джим.
– Конечно,
– Сделай милость, заткнись и жди.
– И чего ждать? Когда шарахнет?
– Когда он останется один.
Скоро такой момент настал. Арабская красавица покинула столик в уличном кафе, за которым остался сидеть шведский тролль. Через минуту около этого столика нарисовались две мужские фигуры.
– Господин Густавссон? – вежливо улыбнулся Джим.
– Допустим, – равнодушно пожал плечами тролль.
– Разрешите к вам присесть?
– Кто вы такие? – угрюмо поинтересовался Густавссон, хотя по выговору он уже понял, что перед ним американцы. «Мартинес – скотина, – подумал он, – мог бы и предупредить. За что только я ему деньги плачу...»
– Вам привет от президента Буша.
– Это я уже понял. А конкретнее?
– А конкретнее – от полковника Джонфилда.
«Вот же ж черт!» – искренне загрустил тролль. Он вспомнил полковника Джонфилда. Значит, это военные. Американцы, да еще и военные – хуже партнеров по переговорам на свете не бывает. Вот, значит, откуда она – синяя «мазда»...
– Садитесь, – трагическим голосом согласился он.
– Мы не помешали вашему романтическому свиданию? – ехидно спросил Джим.
– Это было не свидание. Видите ли, одно из направлений моего бизнеса – это торговля искусством.
– Вот как? – хором восхитились американские парни.
– Именно так, – четко произнес тролль и улыбнулся как можно вежливее. – Вообще-то это легко проверить, достаточно заглянуть в последние каталоги... Впрочем, как я понимаю, вы их не просматриваете.
– И что на этот раз удалось продать из предметов искусства? – не удержался более горячий приятель Джима. – «Стингеры»? Гранатометы?
– О чем это вы? – возмутился тролль. – Если уж вы со мной встретились, я думал, что полковник Джонфилд объяснил вам, что это, как говорят у нас в Скандинавии, не мой ликер.
– Не обращайте внимания, дорогой Эрик. – Джим поспешил исправить ситуацию. – Это только шутка. Правда, не самая удачная. – На этих словах он злобно покосился на своего спутника. – Мы вовсе не собираемся вмешиваться в вашу торговлю искусством. Мы здесь для того, чтобы прояснить кое-какую проблему, которая возникла между вашим Бюро и нашим ведомством.
– А разве у нас возникли проблемы? – удивился тролль.
– Боюсь, что да. Правда, речь идет всего-навсего об одной-единственной проблеме, и, я думаю,
– Итак?
– Итак, из-за какого-то недоразумения вам досталось то, что не должно было достаться. Что... скажем так, по праву принадлежит нам.
– И что же это? – ошарашенно спросил тролль.
– Вернее будет сказать, не что, а кто, дорогой Эрик, – улыбнулся почти ласково Джим. – Речь идет об одной девушке. Об одной очень красивой русской девушке.
25
Теперь она поняла, почему к ней так часто возвращается этот кошмар – темная пузырящаяся вода, которая обступает ее со всех сторон.
– Наверное, то, что вы сейчас услышите, вам покажется невероятным, – сказал ей по-английски высокий худой джентльмен. – Не торопитесь задавать вопросы, сначала просто постарайтесь понять то, что вам расскажут эти люди. И еще постарайтесь не волноваться, мы все время рядом, и вам никто не причинит вреда, моя дорогая.
Она впервые услышала от него такую длинную речь. И впервые он назвал ее «моей дорогой». До сих пор этот пожилой джентльмен лишь коротко здоровался с ней, когда приезжал в дом у моря вместе с кухаркой. Сегодня в первый раз за все время приехал не один автомобиль, а два. Она не видела, кто вышел из второго и скрылся в доме. Она увидела только старых знакомых, приехавших на первой машине. Это были джентльмен с кухаркой и психологиня, удачно копировавшая сказочную героиню фрекен Бок.
Сначала ей сделали какой-то очередной укол.
– Это вас успокоит, – пояснила ей фрекен Бок.
– Я не волнуюсь, – сказала она.
– Вам это сейчас понадобится.
Сегодня, похоже, фрекен Бок ей не врала. Ей действительно дали нормальное успокаивающее, от которого она почувствовала тепло и комфорт во всем теле, сознание же ее, казалось, стало еще более ясным, чем до укола. Это было совсем не похоже на те уколы и пилюли, которые ей давали раньше. Прежние препараты, как правило, вызывали легкое головокружение, иногда создавали необъяснимые настроения, а иногда и вовсе толкали к ней какие-то непонятные видения, в том числе и этот назойливый кошмар с морской пузырящейся водой, в которую она попадает.
«Теперь внимание, – приказала она самой себе. – Теперь предельное внимание. Происходит что-то важное».
– Ну что ж, – заглянув ей в глаза, сказал пожилой джентльмен и вопросительно посмотрел на фрекен Бок. Та молча кивнула. – Прошу за мной.
Джентльмен подошел к дверям в большую гостиную, которые впервые были закрыты, и распахнул их. Надо сказать, он искренне старался избежать театральных жестов, но все равно это его движение чем-то напомнило торжествующего Дэвида Копперфилда, который с таким видом знакомит вас с очередным своим чудом. А может быть, это уже она сама себя так настроила.