Третий флот
Шрифт:
— Пригнитесь! — рычал он на Головорезов. — Не отсвечивайте!
Подобравшись к глухой северной стене, «крошка-генерал» ее осмотрел. Высота в полтора роста, каменная кладка где-то до колена, а потом — кирпичи.
«Вот тут и ударим» — улыбнулся Гванук. За стеной изнутри, конечно же, особо не следили, он вскоре нашел удобную выбоину, в которую без труда запихал три гранаты. Сверху его бойцы ловко приладили несколько пальмовых листьев, чтобы хоть как-то защитить заряды от дождя. Длинный фитиль выделил запасливый
— Всем отойти и лечь! — прошипел Гванук, выуживая из подмышки плотно замотанный кусок сухого трута.
— Дай уже я, командир! — влез заботливый старик.
— Думаешь, не справлюсь? — криво усмехнулся полковник. — Ты ж сам меня учил, дядя Тен.
И прибавил в шутейной грозностью:
— Исполнять приказ!
А потом, нависнув телом над трутом, резкими ударами выбил искру из кресала, запалил огонь и поджег фитиль. Убедившись, что тот точно разгорелся, и дождь его не зальет, кинулся к ближайшим каменным залежам.
Бахнуло сначала несильно, но почти сразу первый взрыв слился еще с двумя, окатив всех глиняной крошкой. Переждав пару вдохов, Гванук выскочил из-за укрытия: стена вздыбилась, просела и прямо сейчас плавно заваливалась наружу.
«Идеально! — обрадовался полковник О. — Так и на камень легче забираться будет».
Стена рухнула, рассыпаясь на осколки, и ветеранская рота с ревом кинулась на штурм. За стеной, конечно, никого не оказалось. Правда, через пять шагов атакующие уперлись в глухую стену какого-то здания.
— Ты — направо! Ты — налево! — он быстро раскидал людей, указывая направление атаки.
За зданием было уже людно. Испуганно завизжали какие-то женщины, бегали слуги и даже воины. Вот уже какой-то Головорез лихим косым ударом вскрыл чью-то грудную клетку, пуская первую кровь.
— Приказ генерала: брать больше пленных! — проорал Гванук на тайном языке, после чего послал большую часть роты к южным воротам, чтобы зажать их защитников с двух сторон, а сам, с полусотней воинов рванул ко дворцу.
Тот оказался каменным. Просторное здание стояло на высоком постаменте с широкой лестницей. Оно явно было очень старым и знало лучшие времена. Об этом говорила искусная каменная резьба, местами уже затертая, отколотая и густо заросшая мхом и прочей энергичной зеленью. Высокие тяжелые двойные двери оказались запертыми, но атакующие легко их выломали, сорвав одну створку напрочь. Гванук одним из первых ворвался в полумрак.
— Ухх!.. — впервые за весь день над головой ничего не текло. Но зато с особой силой стало заметно, насколько он промок. Как же старательно он просушится нынче вечером!
— По тройкам! — крикнул полковник. — И в каждый закуток! Не забываем ставить стражу!
А сам кинулся наверх. Дворец был высокий, со вторым этажом, куда вела старая, рассохшаяся лестница. Сверху стекал насыщенный аромат:
Гванук хлопнул дверью, и тут же в дальнем углу послышался сдавленный испуганный писк. Приложив хвандо к груди (чтобы не цеплялся ни за что в этой тесноте), он мягкими шагами пошел на звук. Огромная постель с балдахином скрывала целую горсть перепуганных женщин. Когда завоеватель резко одернул шелковую занавесь, они с визгом бросились в стороны.
Но одна осталась сидеть. В длинной узкой запашной юбке и короткой обтягивающей сорочке. Настолько короткой, что бесстыдно открывала взору Гванука слегка округлый живот с манящим пупком. Женщина выглядела очень богато: сложная прическа с диадемой, тяжелые серьги, монисто, полные запястья браслетов.
— Мой… господин… — грудным голосом проговорила она на неплохом имперском. Поджав колени и прикрывая одной рукой грудь.
— Я?! — Гванук аж рассмеялся, вскинув брови.
— Мой… новый господин, — страх метнулся в карих глазах, но быстро спрятался.
— О как… — Гванук небрежно вкинул клинок в ножны и коленями забрался на постель, подбираясь к жене раджи (а кто это еще мог быть?). — Нравлюсь я тебе, значит?
— Да, мой господин, — женщина очень хотела отползти от него назад, но сдерживала себя. — Ты могуч и прекрасен… Я жажду служить себе.
Гванук оглядел раджиху. Стара. Уже сильно за тридцать. Но хороша, тут ничего не скажешь. Одна нога выскользнула из разреза юбки, и… это была всем ногам нога! Лицо густо накрашено: огромные глаза жирно подведены сурьмой, бордовые губы слегка приоткрыты. Юноша с улыбкой подполз к ней еще ближе. Женщина медленно раздвинула ноги, пропуская его к себе.
— Хочешь мне служить? — Гванук навис над ней, специально придавливая пленницу своим тяжелым доспехом. Та морщилась от боли, но терпела, забавляя полковника О всё сильнее.
— Да, мой господин… Я… Я умею очень хорошо служить… Я сумею сделать тебя счастливым…
— Какое смелое заявление, — Гванук уже полностью навис над ней и бродил правой рукой по ее изгибам; неспешно, по-хозяйски. — Ты сумеешь сделать меня счастливым, как любая другая женская дырка? Или как-то по-особенному?
— По-особенному! — слишком поспешно ответила раджиха.
— Не сомневаюсь. Ты будешь нежна и заботлива. Будешь говорить мне нежные слова. Будешь клясться в любви и верности… — рука дошла до шеи. Замерла. И начала медленно сжимать податливую плоть. — А потом, когда я повернусь к тебе спиной — вонзишь в меня свой ядовитый нож! А?! Верно, сука?!