Третий источник
Шрифт:
– А она Альбу с самого начала невзлюбила.
– Толяныч предложил Матрене свою ладонь для изучения.
– Ага, почуяла значит. Интересно бы на нее поближе взглянуть... Ийк!
– Бляха-муха, Пастор! Кошку вскрывать не дам! Может ты и меня захочешь посмотреть?
– Неплохая мысль... Ийк! Не зря же Григорьич в тебе что-то такое увидел. Ну да ладно, мы пойдем...
Мимо продефилировали помощнички с большой дороги, в очередной раз порадовав Толяныча своими мрачными физиономиями. Альбу они несли, как большой куль, туго спеленатый в смирительную рубашку с уже знакомыми росписями. Пастор притормозил у двери, привалился
– Пару дней я с ней повожусь, а как все утрясется, я тебе расскажу результаты.
– Он потирал руки, как бы предвкушая предстоящее вскрытие, и криво улыбался.
– Пастор! Да ты маньяк.
– Толяныч чувствовал страшную апатию. Дико хотелось спать, так что разговоры уже проходили краем сознания.
– Не хуже тех, о ком только что тут нам втирал.
– А что, знаешь, как говорят - чтобы остановить маньяка нужен другой маньяк. Так-то. Да, вот еще что: артефакт я у тебя заберу наверное послезавтра. Так будет лучше - чего тянуть. Интереснейшая это вещь - я слышал о подобном. Обычно это называется "Рука Смерти". Или еще "Рука Славы". Кстати на твоем эм-дюке это довольно подробно описано. Обратил внимание?
– Да нет, как-то не до того было. Это же не мой эм-дюк...
– Зря. Страшное оружие, кстати говоря, как раз из мистической реальности. Утверждается, что с его помощью можно заставить человека покончить с собой, а можно - убить другого. Наверняка это еще не все. Ну да там посмотрим, ведь может быть и новодел технический.
– Он ткнул Толянычу в руническую бляху на ремне.
– Корпус-то можно в любом виде изготовить. Посмотрим.
И тут Толяныч вспомнил еще одну зацепку:
– Постой, Пастор!
– Он метнулся в маленькую комнату и отвернул линолеум в углу. Открылось отверстие в полу - бетонная плита имела полость, откуда он извлек сначала ТТ в промасленной тряпке, а затем трофейный крис.
– Вот чего я тебе забыл показать.
– Ага! Очень интересно. Эта штука многое объясняет.
– Пастор осторожно открыл свой чемоданчик и положил кинжал внутрь, а Толяныч уже расхотел требовать объяснений.
– Спасибо. Я тебе его потом верну, если не ошибаюсь, это музейная вещь. Денег стоит. И последнее: пока все не закончится - с Бербером не разговаривай ни в коем случае. Это я сам сделаю, и если будут наезжать, отсылай ко мне, мол, ты не при делах... Ийк! Ну мы пошли, а ты отдохни, развейся, съезди куда-нибудь.
Уже взялся за дверную ручку. Обернулся, глянул хитро:
– Кажется, ты не очень-то мне поверил. Во всю эту чепуху с нечистью, верно?
– Толяныч кивнул.
– Ладно, может и сам убедишься на досуге... А скажи-ка, где это ты заклинаниям выучился?
– Ты про что?
– А вот про то самое. Эту рыжую ведь ты спеленал, а не я своим шокером. Так мне кажется.
– Да не. Ерунда какая-то! Да как я ее мог спеленать, когда на полу валялся?...
– Матерное слово воздействует на нечисть. И раз подействовало, это говорит, что твоя рыжая подруга - из настоящей. Не псевдо. Ладно, все будет путем. Но будь поосторожнее. Видишь, как твоя кошка в зеркало глядится? А зеркала, между прочим, самый простой путь куда угодно, если конечно знать, как ими пользоваться. А такие люди есть. Так что занавесил бы от греха... Да. Пошел я. Поостерегись несколько дней, эти ребята ох как не любят, когда их так обижают. Могут себя проявить. Но я-то успею раньше.
– Постой Пастор. Один
– Фант, мне пора.
– Последний... Насчет этих кругов... Сколько это - "несколько лет"? Когда они сойдутся в точку?
– Ну, брат, у тебя и вопросики. Если б я знал, уже сегодня бы начал личный ковчег строить. Это, натюрлих, вопрос вопросов. Есть, правда, одна теорийка... Ну, что для каждого человека точка это своя. Ин-ди-ви-дуальна-я. Ферштейн? Вот то-то. Пока.
И он ушел.
Толяныч закрыл за ним дверь, и подумал, что надо было предложить Пастору свою помощь. Но сил не осталось ни грамма, и он поплелся на кухню, мимоходом отметив, что Кротельник уже завалился спать. Автоматом маханул рюмку водки и поплелся назад в комнату. В прихожей перед зеркалом по-прежнему сидела Матрена и внимательно смотрела в него, словно сторожила. Может и правда занавесить?
– Нет уж, - Толяныч ткнул фигой в зеркало.
– Примета плохая. Точно покойник в доме.
"А ты что, уже в приметы веришь?" - сил отвечать внутреннему соседу тоже не нашлось. Он погладил Матрену по спине. Ммурр... было ему ответом. И тут Толяныч увидел таракана, ползущего по тумбочке и нагло отражающегося в зеркале. Этого Толяныч не любил, и, быстро сорвав тапок с ноги, со всей дури жахнул по тумбочке. Матрена посмотрела на него недоуменно. Таракан в зеркале преспокойно продолжал движение. Вот бляха-муха! Он поднял глаза и слегка покачнулся: в зеркале был таракан. Рыжий как герцогиня, но его самого в зеркале не было! Вернее не было Толяныча, носителя, общей материальной оболочки!
Виртуалка, однако. Псевдо.
Так... Надо бы еще выпить, а то как бы не сжаться в точку. Он пошел будить Крота.
– Слушай, Серега, а куда подевались Танюшки? Я, понимаешь, был в настроении порезвиться, а тут...
– Не нарезвился, бля?
– Серега спросонья был зол, как стадо диких кротов.
– Знаешь, братан, у меня есть бляди - только дай, но эта!!! И где ты только таких находишь? Я рта не успел открыть, как она уже у меня в штанах ковырялась! Ну девка, ну огонь!
Крот вскочил и помелся на кухню, поддергивая на ходу трусы. Взял сигарету и закурил.
– Ну чего, по одной и спать?
– Он уже разливал, так что отказываться смысла не было.
– А бабы... Они отвалили почти сразу за тобой, что я их держать должен что ли? Обещали позвонить. А тут эта ... заявилась - тебя спрашивала. Дальше сам видел...
– Мудила!!! Ей же Рука эта сушеная нужна была! Ты что, не вкурил, о чем тут Пастор битый час разорялся?!
– Да ну его, нажрался и понесло. Фигня это все - псевдо-шмевдо.
– Да я тебе верняк говорю. Оружие это! Вот за ним и охота пошла. А еще мне та старуха у Мурзика эм-дюк дала, так там все в цвет, точно так как Пастор говорил. Сердце, голова, рука. Понял? Если кто соберет все три вместе, такое будет! Может даже конец света.
– Да? Ну тогда за наше здоровье.
– Крот проявил здоровый материализм. Думаю, оно нам еще понадобится.
– Типун тебе на язык!
И они завалились спать.
СБОЙ:
...Фантик проваливался в сон все глубже. Да и на сон-то это было мало похоже - сырая и промозглая мгла утягивала его вглубь себя со все возрастающей скоростью. И скоро движение превратилось в падение в бездну. Подспудно Фантик знал, что дна нет и не будет, и что он улетает все дальше от своего мира. Становилось все холоднее.