Третий лишний

Ганова Алиса

– Эмма?
– не унималась хозяйка, продолжая давить на служанку.
– Иначе я тебя уволю.

– В этом доме хозяин я!
– рявкнул он.
– И я решаю, кого уволить!

– Айзек, милый - это же не справедливо, я тоже хочу знать!

– Когда будешь вести себя, как истинная леди, тогда и узнаешь. Разговор окончен.

– Но милый...

– Эмма, вы свободны.

– Да, мистер Гриндл.
– кротко пролепетала служанка и быстро упорхнула из комнаты, пока хозяйка вновь не переключилась на

нее. О чем будут говорить супруги, Ханна могла только предположить, но подслушивать она даже и не собиралась. В доме, где есть хоть один слуга, всегда найдется желающий проникнуть в чужую тайну. Она была уверена, что вскоре на кухне ей поведают все свежие сплетни. Вылетев из кабинета и притворив дверь, Ханна уловила шаркающий звук удаляющихся шагов.

"Вот старая ведьма!" - выругалась себе под нос служанка и направилась на кухню. В том, что ее не уволят, она была почти уверена.

– Что там произошло?
– любопытные кухарка и Марта накинулись на Ханну, когда она вошла в кухню.
– Мы не могли понять и гадали: у вас там веселье или ругань?

– Ну, как сказать...
– начала свое объяснение Ханна.

– А вот так и скажи!
– они обе вытянули свои головы, чтобы не пропустить мимо ни одного слова из ее рассказа, все-таки не каждый день в хозяйском доме происходят подобные загадочные сцены, как никак, все же для слуг развлечение.

– Я бы сказала, только мистер Гриндл запретил мне распускать своя язык, иначе грозился уволить.

– Да что ты?
– в их голосах почувствовалась такая грусть и разочарование, словно она от них скрывала величайшую тайну бытия.

– Аха.
– удовлетворенно подтвердила Ханна и смачно откусила от наполовину съеденного яблока, которое любопытная Марта забыла на столе. И пережевывая яблоко, продолжила: - А хозяйка, наобоот, требует, фтобы я рассказала ей. И как тут быть?

– Все же хозяин-то главнее.

– От и я так думаю.
– подытожила Ханна

– Что ты тут думаешь?
– прервал разговор раздраженный голос экономки, которая надменно встала у порога, преграждая дорогу к спасению.

– А я думаю, что приказы хозяина следует выполнять подобающим образом и держать рот на замке.
– равнодушно ответила Ханна. Грубить экономнее она не собиралась, все же худой мир по любому лучше доброй ссоры.

– Тогда чего ты тут расселась и сплетничаешь?
– похоже, что Большая Мэри нарывалась на ссору.

– Ну не под дверью же мне стоять!
– не подумав огрызнулась она, а осознав сказанное, пожалела.

– Да как ты смеешь!
– закричала экономка.

– Я не смею, просто предупреждаю, что нам всем лучше молчать, если не хотим потерять работу.
– примирительно ответила она, однако Мэри уже была на взводе. Посчитав, что скандалить глупо, Ханна прихватив еще пару яблок, вальяжно обошла экономку и направилась

из кухни.

– Положи яблоки!
– потребовала Мэри.

– С ними как-то легче молчать.
– бросила на ходу служанка и чинно удалилась.

– Вот дрянь нахальная!
– завопила экономка.
– А вы чего расселись, бездельницы ленивые, быстро за работу.

Марта тут же убежала, а Марджори принялась расставлять перемытую посуду, громоздившуюся на столе.

– Так что там, с письмом?
– экономка стояла за спиной кухарки и не сводила с ее спины глаз. Марджори могла бы поклясться, что от злого старческого сиплого голоса Мэри у нее волосы поднялись на затылке дыбом.

– Хозяин запретил говорить об этом.

– Тебе что ли сказал лично?

– Может и не лично, но рисковать работой не буду.

– И кому ты это говоришь? Мне? Так и останешься без работы! Уж поверь.
– противно хихикнула экономка.

– Да, пожалуйста, - равнодушно повела плечом Марджори, - работу я еще найду, если по твоей милости уволят, а вот если хозяин останется недоволен, будет хуже. Так что даже не думай, не скажу.

– Тварь!
– прошипела экономка, покидая кухню.

– Кто бы говорил.
– огрызнулась кухарка.

Когда Ханна подавала ужин, примирившиеся супруги мило беседовали и только хозяйка изредка бросала косые взгляда на компаньонку, которые та старательно игнорировала. Понимая, что между женщинами взаимопонимание еще не налажено, Айзек предложил:

– Думаю, что после ужина, вам с Эммой стоит вместе помолиться. Как-никак, вы меня сегодня от одержимости спасли.
– усмехнулся он.

– Грех так говорить.
– обиженно ответила супруга, почувствовав в его голосе насмешку.

– А вам, Эмма, напоминаю, что следует молчать до тех пор, пока я не позволю рассказать.
– заметив недовольство супруги, он снисходительно добавил: - Возможно, Кэтрин, я расскажу, но зависеть это будет от вашего поведения. Скрывать там особенно нечего, но все же во время сказанная новость имеет решающее значение.

– Да, мистер Гриндл.

– А тебе, любимая, все ясно?
– Кэтрин кивнула головой, продолжая насаживать овощи на вилку.
– Вот и славно!

Айзек взял руку супруги и поцеловал запястье.

"Лицемер и обманщик!" - от его неискренности Ханне стало противно и от жалости не осталось и следа.

Зато оставшийся день прошел без происшествий. Вечером, готовя хозяйку ко сну, служанка была молчаливой. Хозяйка тоже была не многословной.

"Пусть лучше так, чем бесконечные расспросы!" - решила компаньонка.

Пожелав спокойной ночи миссис Гриндл, Ханна удалилась. Проходя мимо двери кабинета, Ханна остановилась, но постучать не решилась.

"О письме спрошу завтра".
– и направилась в свою комнату.