Третий лишний

Ганова Алиса

Мистер Гриндл был хитер. Глядя, как он водит за нос супругу, она вполне допускала, что он так же обманывает и ее. Со служанкой можно быть самим собой, можно быть грубым, никто его не остановит. Со служанкой можно быть не благородным, на нее можно давить, ей можно угрожать и использовать. Она для него удобная прихоть, которой он натешится и оставит, потеряв всякий интерес.

Она прослужила у них почти девять месяцев, но до сих пор она так и не решилась. Не решилась уйти, гордо хлопнув дверью на прощание, показав, что служанки имеют гордость

и порядочность, и не решилась стать любовницей, но она чувствовала, что скоро ей предстоит сделать выбор.

Айзек в эти дни был крайне осторожен, понимая, что Кэтрин все еще продолжает косо смотреть на свою компаньону. Он старался быть спокойным, внимательным, но в меру, чтобы у супруги не сложилось впечатление, что он заглаживает вину. В эти дни он старательно игнорировал Ханну, всем своим видом показывая, что она много о себе возомнила. Он ожидал, что почувствовав его охлаждение, служанка забеспокоится и кинется угождать ему, искать подтверждения его прежней симпатии, однако вместо ожидаемого результата Айзек замел, как Ханна стала к нему относиться более холодно и равнодушно.

Нет, служанка была исполнительной, приветливой, покорной, но она больше не искала его симпатии и игнорировала его холодность, показывая свою гордость и спесивость. Подобного он не ожидал. Ему казалось, что дорогие подарки должны были развеять ее сомнения, однако к его удивлению, Ханна оказалась не падкой на красивые подношения, точнее подарки она принимала с радостью, но в руки ему не давалась. В сердцах он ругался и был на служанку зол, однако в глубине души все же был восхищен достойной соперницей. По его расчетам, Ханна уже должна была быть от него без ума и чуть ли не бросаться в его объятия.

Размышляя над своим следующим шагом, он пришел к выводу, что пряник пора сменить на кнут, иначе служанка совсем избалуется. В конце концов, на то она и служанка, чтобы угождать ему, а не он ей. И пусть только окажется строптивой, она об этом еще пожалеет! Применить грубость он не решился, хотя соблазн был велик, поскольку это означало бы его полное поражение, как соблазнителя. Но его холодность и равнодушие должны привести ее в чувство, по крайней мере, так должно было быть по его расчетам.

Все началось неожиданно и резко. Когда пришло время получать жалование, к своему удивлению Ханна получила только положенных 12 долларов и ни цента больше! Большая Мэри со злобой и ядом в голосе объяснила, что мистер Гриндл не доволен ею.

Позже вечером ее вызвала экономка:

– Ну, допрыгалась, нахалка?
– хмыкнула она грубым сиплым голосом, как только Ханна вошла.
– Уж не знаю, чем ты рассердила хозяина, но отныне ты обычная служанка.
– она расхохоталась противным смехом, всем видом показывая свое торжество. Глаза экономки сияли. А Ханна была настолько поражена, что не могла даже рта открыть. Она допускала такой поворот событий, но все произошло слишком неожиданно и без предупреждения.

– Миссис Гриндл с супругом уезжают,

так что отныне в твои обязанности входит следить за порядком на втором этаже и помогать Марджори на кухне, если понадобится.
– объявляя ее новые обязанности экономка, не сводила своих маленьких пронзительных глазок, надеясь увидеть слезы разжалованной компаньонки. Однако, вопреки ее ожиданиям, Ханна даже не расплакалась и не выразила большого сожаления, лишь удивление отразилось на ее лице, которое быстро сменилось согласием и чем-то еще, чего Мэри не смогла разобрать. Расстроившись, что не удалось довести служанку до слез, экономка буркнула:

– За дело и не лентяйничай! А то пожалеешь. Можешь начинать собирать вещи!

– Какие вещь?
– удивилась Ханна.

Большой Мэри так и хотело мстительно бросить ей: - Твои!
– однако это было не в ее силах. Окинув придирчивым взглядом Ханну с ног до головы, процедила сквозь зубы:

– Хозяйские! Хорошо же ты служишь хозяевам, если тебе даже не сказали, что они уезжают.
– заметив, как ошарашена противница и непонимающе хлопает глазами, она победно добавила: - И уезжают на долго! А уж я научу знать свое место и верно служить хозяевам.
– пробурчала она себе под нос, провожая взглядом уходящую служанку. Мстительная улыбка застыла на ее обрюзгшем лице.

Выйдя в коридор, Ханна прислонилась к стене, обессиленная неожиданным поворотом. Ее желание исполнилось, но не зря же говорят, что стоит бояться своих желаний.

"А может все к лучшему?" - подумала она, но, услышав неподалеку шаги, выпрямилась и направилась на их. Это оказалась миссис Гриндл.

– Эмма, ты уже слышала, что мы Айзеком уезжаем?

– Да, миссис Гриндл. Когда вы отъезжаете?

– Уже на этой неделе, потому скорее приступай к сбору вещей. Не забудь положить зеленое муслиновое платье и синее с кружевами.

– Хорошо, мисси Гриндл. На долго вы едете?
– решилась спросить служанка.

– На месяц, а может и больше. У мужа дела, но думаю, что не раньше Рождества.
– неохотно ответила хозяйка и подхватив пышные юбки, унеслась прочь.

"Ой-ей-ей... жду не дождусь, когда уедете...
– съязвила Ханна. От осознания, что отныне дорогие подарки она получать не будет, ей стало грустно.
– Пусть подавится!
– топнула она ногой и, тяжело вздохнув, отправилась собирать хозяйские вещи".

Почти неделя сборов и подготовки к отъезду пролетела быстро. Бегая по большому дому и собирая все вещи, о которых неожиданно вспоминала миссис Гриндл, Ханна сбила себе все ноги. Утешало ее лишь то, что скоро состоится отъезд и вся эта кутерьма будет окончена.

В предвкушении встречи с семьей, Кэтрин стала просто не выносила и очень придирчива. Вечерние чтения миссис Гриндл были уже не столь интересны, как подготовка подарков и выбор платьев. Хоть хозяйка и не была красавицей, но красивые наряды она обожала не меньше, чем Маргарет и Лидия Марвелы.