Третий шанс

Рябинина Татьяна

– У нас тоже небыстрое, - он покачал головой. – Хотя таких проблем нет. К тому же кардиоцентр в Цюрихе, с которым мы сотрудничаем, подключен к международному донорскому регистру, это может ускорить дело. Вопрос в оплате. Полин не гражданка Швейцарии и не имеет постоянной страховки. Минимальная стоимость операции – пятьдесят тысяч долларов, а в подобных случаях доходит и до ста. Но допустима частичная оплата по страховке родственника.

– Деньги не проблема. Что нужно?

– Письменное согласие ваше и матери девочки. Документ о том, что она не стоит в листе ожидания в России. Выписка с банковского счета, подтверждающая платежеспособность.

Как только состояние Полин стабилизируется, мы направим ее на консультацию в Цюрих. Вам, разумеется, нужно будет поехать с ней. Там дадут окончательное заключение. Желательно на тот момент уже иметь все документы, тогда ее сразу внесут в регистр. Подходящее сердце может найтись через год или два, а может, и на следующий день. Тут уж как повезет. Многие, к сожалению, умирают, не дождавшись. И учтите, сама по себе операция – это риск, а средний порог выживаемости – десять лет. Но без пересадки…

– Все понятно, - я встал и пожал ему руку. – Большое спасибо. Займусь немедленно.

Юля

Парадокс, но с единственной рюмки меня развезло так, словно вылакала в одни ворота целую бутылку. У сцуко-робота кончился завод, как у механической игрушки с ключиком. Сидела, смотрела в одну точку, а по щекам сплошным потоком текли слезы. Я даже не всхлипывала, просто иногда вытирала их ладонью, проигнорировав протянутую Сергеичем коробку салфеток. Он ничего не спрашивал, не пытался успокоить, будто чувствовал, что мне надо выпустить из себя все скопившееся. Дождался, пока Ниагара не иссякла, и вздохнул тяжело:

– Прости, Юля, дурака старого. Если б знал, что все так критично, не стал бы тебя заставлять.

– Да нет, Сергеич, - я покачала головой, пустой, но весившей, по ощущениям, не меньше тонны. – Ты все правильно сделал. Мне это было нужно. Вот сейчас понимаю, что нужно. Чтобы поставить точку. Я думала, что там уже точка, но нет. Многоточие. Сидело где-то глубоко внутри и долбило морзянкой: ну почему вот так все вышло? А сегодня мне все стало ясно. И мы теперь с ней в расчете. Я могу эту дверь закрыть и жить дальше.

– Ну вот что, Юленька, давай-ка ты с мордана мейк-арт сотрешь, и я тебя домой отвезу. А по дороге покалякаем про дела наши скорбные. Если ты в состоянии.

– Прости, Сергеич, не в состоянии. Давай в понедельник, ладно? А домой отвези, если не в лом.

– В лом, конечно, но что делать. Собирайся.

Я шмыгнула мимо Алены в туалет, умылась, сходила к себе выключить компьютер и забрать сумку. Всю дорогу молчала, закрыв глаза. Благо недалеко, а главные пробки еще не начались.

Снова пятница, и снова я в полном раздрае. И даже Глашки точно так же не будет все выходные: Леха забрал ее сразу после школы, и они полетели в Москву на свадьбу его кузины. И Славки нет, чтобы попытаться отвлечься. То есть, конечно, никуда не делся, но мы с того дня больше не разговаривали, и уж точно я не собиралась ему звонить. Все закончилось – и слава богу.

И снов никаких порнушных больше не будет. Потому что все. Я наконец поставила точку. Наверно, это был последний всплеск. Агония. Во всяком случае, сейчас мысли о Морозове не вызывали у меня пожара в животе и потопа в трусах. Вообще ничего не вызывали, кроме смертельной усталости.

Полночи я смотрела какой-то детективный сериал, закрученный до такой степени, что очень скоро перестала понимать, кто на ком стоял, но упорно пырилась в экран, пока не уснула с пультом в руке. Разбудило яркое солнце в окно и дежурные синицы.

Как будто

кто-то продолжал принимать решения за меня. Позавтракав без тени мысли и покидав в сумку кое-какие вещички, я поехала к родителям за ключами от дачи. Хоть она и была теплая, но все равно ее закрывали в середине сентября и до весны приезжали разве что с инспекторской проверкой: не украли ли бомжи с летней кухни старый чайник.

Ключи мне выдали, разумеется, с полным боекомплектом ЦУ: не забыть выключить свет, воду, газ, закрыть замки и ворота. Иначе я, без сомнений, все так и оставила бы. Интересно, все родители такие – или только мои?

Дом наш стоял в стороне от поселка, там, где скучковались летние дачки, сейчас пустые. Именно это-то мне и было нужно: не безликая толпа вокруг, а полное безлюдье. Видимо, нынешнее мое состояние качественно отличалось от всего, что я испытывала раньше.

До этого мне помогала уборка. Я наводила порядок вокруг, и становилось легче. Теперь я делала уборку внутри себя. Как будто пришла в дом, где никто не жил почти два десятка лет, с мешками для мусора, шпателем и малярным валиком. Собирала все ненужное и выкидывала на помойку, сдирала лохмотья старой краски, шпаклевала, красила заново.

Наверно, это были последние дни ясной и теплой золотой осени. Еще немного, и с Балтики налетят ветра, нагонят в Неву седой воды, польют бесконечные дожди. Но сейчас бездонное небо давало мне передышку, чтобы набраться сил и идти дальше. Я бродила по пустынному пляжу, вдыхая полной грудью влажный холодный воздух, сидела на веранде, глядя на красно-золотой сад. Закрывала глаза – и растворялась в тишине.

А еще пила пиво из банки и пожирала тоннами всякую вредную еду, которую обычно себе запрещала. Чипсы, доширак с плавленым сыром, бутеры с копченой колбасой. И жареные на мангале сосиски. Мимо косолапил круглый, как шарик, еж, уже готовый в спячку, кусок сосиски перепал и ему.

Ночью я лежала без сна, вслушиваясь в шепот ветра за окном. Было грустно – и неожиданно легко. Я попрощалась с той девчонкой, которая все еще жила во мне, прячась в дальних закрытых комнатах. И с парнем, в которого эта девчонка была влюблена.

Идите, я вас отпускаю. Оставайтесь в прошлом, а мне пора двигаться к чему-то новому. И заберите с собой ту боль, которая все эти годы не отпускала меня.

В следующую неделю вместилось столько, что я и представить себе не могла. В понедельник мы с Сергичем обсудили мое именное партнерство, подписали соглашение, и я выкупила долю Кондратьева. Впереди было еще официальное переоформление фирмы в нашу совместную собственность, но новая вывеска «Вахромеев, Климова и партнеры» была уже заказана, вместе с бланками и печатями.

Славка вполне ожидаемо психанул, написал заявление об уходе и дорабатывал свои текущие дела. Николай сдержанно поздравил и намекнул, что неплохо бы накрыть поляну. Остальные даже не удивились.

Глашка огорчилась, что покупка дома откладывается, но утешилась обещанным ко дню рождения щенком. В этом благословенном возрасте щенок весит гораздо больше своего дома. К счастью. Я, правда, беспокоилась, как к этому отнесется Мисюсь, но Глашка уверяла, что они непременно подружатся.

Я выиграла два дела в суде и взяла двух новых клиенток. Устроила грандиозный шопинг, обчистив «Пассаж», «Стокманн» и «Галерею». Навестила салон красоты. Сходила с Таней в Малый на «Набукко» и посидела с ней в итальянском ресторанчике. Перед сном смотрела фильмы, которые не один год откладывала «на потом».