Третья стража

Ахманов Михаил Сергеевич

Глеб проскользнул в загородку, и кони сразу потянулись к нему: вороной положил огромную голову на плечо, серый ткнулся губами в грудь. Конечно, Тори их накормила и поговорила с ними, но Уголь нуждался во внимании хозяина и хотя бы сейчас, ночью, должен был услышать его голос.

– Редко мы видимся в последние дни, ты уж прости, дружок, – сказал Глеб, поглаживая бархатную шею. – Понимаешь, работы много, и работа все больше печальная – режу и режу, весь в крови… Ну, дело привычное, а вот то, что каждый третий умирает, совсем никуда. Такой грустной статистики у меня даже

на Кавказе не было.

Уголь ободряюще пофыркивал. Живое тепло струилось к Глебу от могучего тела коня, и чувствовал он, как уходит усталость и гаснут тревоги. Жил бы он тут и жил, с любимой женщиной и детьми, которых она подарит, с верным конем, с учениками и друзьями, жил на новой родине и был бы счастлив, но, похоже, не судьба. С другой стороны, умереть вместе с ними, умчаться в Великую Пустоту или куда там отлетают души погибших, тоже неплохо – во всяком случае, лучше, чем скончаться на больничной койке в старости, в одиночестве и муках. Одно обидно: счастья выпало всего лишь на несколько месяцев.

– Отвезете нас в мир иной? – спросил Глеб у вороного и серого. – Знаю, отвезете! Вы верные друзья… Только, чур, не разлучаться! Скачите бок о бок, чтобы ее рука была в моей руке.

За спиной кашлянули, и он резко обернулся.

– Простите, Глеб… Можно с вами поговорить?

Это была Луиза Коэн. Ее лицо и фигура прятались во тьме, голос звучал немного хрипло.

– Поговорим, – сказал Глеб. – И о чем будет наша беседа?

– О вас. Помните, когда мы встретились – там, в Монмартре – вы намекнули, что с вами случилось нечто необычайное. И обещали об этом рассказать.

Глеб, не выпуская шею Угля, сделал шаг к загородке. Конь последовал за ним.

– Считаете, Луиза, самое время говорить на эту тему? Сейчас, когда мы на грани гибели?

– Считаю.

Ее лицо маячило во мраке белесым расплывчатым овалом.

– Что движет вами? – спросил Глеб. – Любопытство ученого?

– В какой-то степени, но главное не в этом. Мы ищем ключ к спасению.

– Мы?

– Я, Бергер, Савельев, Кривенко, еще несколько человек… Группа специалистов, о которой говорил вам Бергер. Много лет сюда переносят людей – отчаявшихся, обиженных, просто неудачников или фантазеров. Это выглядит странно. Мы пытаемся разобраться в ситуации.

– Моя супруга и ее сородичи давно с нею разобрались. Людей переносят некие могущественные существа, почти боги, и они же дали племенам степи Завет, объясняющий, что плохо и что хорошо.

– Мы знаем об этих легендах, – промолвила Луиза Коэн. – Скорее всего, они правдивы. Как степняки и мы могли сюда попасть, если бы кто-то об этом не позаботился? Кто-то, опередивший наши знания на много, много веков или тысячелетий… Это, Глеб, лежит на поверхности.

– А глубже? Что глубже, Луиза?

– Например, как вы сюда попали, причем на материк, а не в приемную камеру. Прошу вас, расскажите об этом.

Ее голос звучал почти умоляюще.

– Это не моя тайна, да и знаю я очень немного, – сказал Глеб. – Подписки с меня не брали, но все же…

– Не хотите говорить? – Женщина выдержала паузу. – Ну, тогда я скажу, а вы кивнете

в знак подтверждения. Речь пойдет о гостях, миссионерах, проводниках, о тех, кто приходит к нам на Земле, предлагая переселиться. Кто они? Искусственные существа или вообще фантомы, созданные кем-то на несколько минут?.. Но предположим, что среди них есть люди, доверенные лица наших благодетелей… – Она протянула руку к звездным небесам. – Закономерен вопрос: что происходит с этими агентами? Я имею в виду, как и чем им платят за годы верного служения? Возможно, кто-то переселяется к нам в Новый Мир? И этот кто-то сохраняет связь с космическими благодетелями и может позвать их на помощь?

– И вы подумали, что я… – Глеб расхохотался.

– Не вижу ничего смешного, – сказала Луиза Коэн с оттенком обиды. – Храните свои тайны, Глеб, если не желаете ими поделиться. Но если в ваших силах позвать – позовите. Это просьба всей нашей группы. Ситуация критическая.

«Бедная, бедная, за соломинку хватается! – подумалось Глебу. – Похоже, я для их команды последняя надежда…»

– Моя жена ждет ребенка, – промолвил он. – На континенте – ее племя, ее и мои близкие, мои ученики и еще миллион или два народа. На острове мы недавно, но уже появились у нас знакомцы и друзья. А там, в палатах, – он кивнул в сторону госпитальных башен, – лежат мои больные, кто без руки, кто без ноги, кто при смерти… Луиза, как вы думаете, разве я бы не просил о помощи, если бы смог?.. Да я бы на колени встал и головой о землю бился!

Женщина глубоко вздохнула – может быть, всхлипнула. Но голос ее звучал ровно.

– Насчет помощи… Скажите, Глеб, есть такая возможность? Хотя бы возможность?

– Есть. Я зову, зову, но он не откликается… Значит, еще не нашел меня. Когда найдет, мы это сразу поймем. И они тоже!

Глеб погрозил небу кулаком.

С минуту они молчали. Затем Луиза Коэн шепнула:

– Спасибо, Глеб.

Ее смутный силуэт растаял в темноте. Глеб похлопал Угля по шее, погладил серого и направился в свое жилище. На пороге замедлил шаги и вымолвил:

– Йокс! Где ты, Йокс?

Нет ответа. Нет ответа.

* * *

Когда он вошел в комнату, Тори, скрестив ноги, сидела на кровати. Ее темные волосы прятались под туго повязанной косынкой, руки были сложены на коленях, в углах рта прорезались скорбные морщинки.

– Что? – спросил Глеб, присаживаясь рядом.

– Девочка очнулась – та, без ног. Плачет. Я провела с ней вечер. Теперь дежурит Мария, молоденькая сестрица, тоже почти девчонка.

– Мария? Что-то я такой не помню.

– Она недавно здесь. Пришла, сказала, что хочет помогать… Сидит теперь с девочкой.

– Больше никого нет? Где ее родители?

– Погибли. Она помнит, как мать прикрывала ее своим телом. – Тори сделала паузу. – Рядом лежит охотник с темной кожей, которому ты резал грудь. Сказал, что заберет ее к себе. Его женщина жива, у них трое детей, мальчишки. Сказал, что они всегда хотели дочку.

– Теперь она у них есть, – промолвил Глеб.

Тори повернулась к нему, обняла, провела по щеке ладонью.