Третья жена шейха

Хаустова Зинаида

Не дожидаясь солнечного удара, поворачиваю назад. Выхожу на горячий песок и быстро бегу по нему обратно. Никто не запретит мне плавать в заливе, если я сама не смирюсь с запретом. А если кому-то что-то не нравится, всегда можно развестись.

Глава 49. Цели

Каждое утро и каждый вечер я плаваю в заливе. Первый день надевала абайю, потом отбросила в сторону местные предрассудки и стала сбрасывать её у кромки песка. Шакира громко выражает свое недовольство, но мне, честно говоря, наплевать. Хуже, чем есть, уже быть не может. Я заслужила хотя бы глоток свободы.

Утром,

когда солнце ещё за горизонтом, а вода похожа на молоко, я пытаюсь заплыть как можно дальше. В нашу единственную прогулку на яхте я была слишком увлечена беседой. Сейчас хочу оценить побережье трезвым взглядом. Возможно, море — единственный путь к свободе.

Отплываю на достаточное расстояние и оборачиваюсь к берегу. Все побережье усеяно домами. Как понимаю, четыре одинаковые виллы принадлежат Мансуру.

С ума сойти, если осмыслить сей факт. Он изначально хотел завести четырёх жён, когда строил сей комплекс. Всё происходящее не какой-то выверт судьбы, а его холодный целенаправленный жизненный план. Уже сейчас можно со стопроцентной вероятностью предсказать, что появление четвёртой женщины рано или поздно произойдёт. Это дело времени.

Ещё один вывод из этого заплыва — через море пути нет. Если где-то и есть свободное побережье, то с этого расстояния я его не вижу. Дальше заплывать боюсь.

Выхожу на берег и натягиваю абайю. Она сразу прилипает к мокрому телу. Бреду через сад к входу в дом. На пороге меня встречает Шакира. Недовольно поджимает губы.

— На территории работает мужчина-садовник, — сухо уведомляет меня.

— Так увольте его и наймите женщину, — равнодушно бросаю я.

— Я не могу этого сделать без приказа господина, — недовольно сообщает Шакира.

— Ах, ну да, я же в этом доме никто. Впредь не называйте меня госпожой, Шакира. Как понимаю, это не соответствует действительности.

Больше не трачу слов на пустой разговор и прохожу в свою комнату. Сбрасываю абайю на пол в ванной и залезаю под душ.

После завтрака немного читаю. Постоянно вспоминаю мнение Князева о том, что революция ограничила наше геополитическое влияние. Похоже, он был прав. После первой мировой войны и распада Османской империи Англия на пару с Францией распилили Ближний Восток. Россия же, бывшая их союзницей в войне и понесшая немалые потери, из-за подписания позорного Брестского мира осталась ни с чем. Как говорится, при расследовании любого события ищи кому выгодно. В расследовании событий русской революции будет очень много фигурантов.

Дожидаюсь Негар, занимаюсь арабским. Она меня хвалит, говорит, что я быстро схватываю. Потом обедаем в малой столовой, и я решаюсь рассказать ей про оазис. Не для того, чтобы дать надежду на работу, просто хочу получить взгляд со стороны.

— Я не хочу делать никакие выводы, Лена, просто расскажу тебе о том, что слышала, — вкрадчиво говорит Негар.

— Я тебя слушаю, — активно кивая, стимулирую девушку к откровенности.

— Говорят, шейхи любят использовать оазисы под тайные гаремы, — огорошивает меня Негар.

На минуту просто теряю дар речи. Слишком это объяснение похоже на правду. Полуодетые девицы, отсутствие мужчин кроме охраны. Ненависть в чёрных глазах. Все сразу находит объяснение, если предположить, что Негар права.

Я совсем не понимаю Мансура. Зачем ему ещё гарем, когда есть уже две жены?

— Я не понимаю саудовских мужчин, — обречённо признаюсь я Негар.

— Это отсутствие глобальных целей, как мне кажется, —

девушка заправляет волосы за уши и принимает сосредоточенный вид, — Ближний Восток долго находился под властью Османской империи. Соответственно, у местных элит не было никакого собственного взгляда на развитие. Всё решали османы. В двадцатом веке территории получили псевдонезависимость, но сразу попали под протекторат британцев и французов. А потом нашли нефть. И это отсутствие представления о перспективах и целях существования вылилось в тупое потребление. Шейхи скупают все подряд, в том числе женщин. Погрязли в роскоши и разврате. Хорошо, что молодое поколение получает образование. Когда-нибудь страна найдёт свой путь.

— Твои слова, да Аллаху в уши, Негар, — не могу сдержать грустного сарказма.

— Я тебе говорила, что в Ираке было тоже самое, но нас спасли социалистические идеи. В Саудовской Аравии старые консервативные монархи, но рано или поздно к власти придут молодые шейхи.

— Такие, как Мансур, — иронизирую я, — с тремя жёнами и гаремом?

— Мансур вдохнул новую жизнь в семейный бизнес, — пожимает плечом Негар, — кто-то сможет вдохнуть новую жизнь в государство. Не знаю, отвлечёт ли это саудовских мужчин от женщин, но, возможно, кто-то найдёт другие области применения для своих способностей.

— Не слишком ты оптимистична, — сдавленно говорю я.

— Я реалистична, — замечает Негар, — ислам никто не отменял. В Ираке объявили светское государство. В Саудовской Аравии этого делать не будут. Родина пророка получает хороший доход от хаджа. Каждый мусульманин должен раз в жизни побывать в Мекке и Медине. Саудиты заинтересованы в распространении ислама, а не отмене его в своей стране.

Перед сном смотрю в потолок и размышляю, где сейчас Мансур. Немного успокаивают слова Негар, что в деловую поездку уехала вся верхушка компании. Вряд ли они могли все вместе отбыть в этот оазис. Но уснуть не даёт мысль, что змея была неслучайна. Теперь я почти уверена, что речь идёт о покушении.

Глава 50. Лилит

Мансур

Чуть пьяным взглядом взираю на очередной праздник. В фокус внимания попадает молодая девочка-танцовщица. Ей особо нечем трясти, нет округлости форм, необходимых для танца живота. Но меня завораживает гибкость юного тела.

Делаю знак Хане и прошу прислать девчонку сегодня в мой шатер. Немного выжидаю и прощаюсь с братьями. Саре говорю, что хочу отдохнуть один. Пока иду по улице, чувствую приятное волнение. Иногда хочется сменить женщину, Сарой слегка пресытился.

Захожу в шатер, прохожу в спальню. Девчонка мнется возле кровати. Подхожу ближе, обнимаю за талию.

— Привет, милая! Как тебя зовут?

— Шушан, господин, — опускает глаза девушка.

— Очень красивое имя, Шушан, — наклоняюсь к губам наложницы, всасываю слегка нижнюю, толкаюсь глубже языком. Руки сползают на ягодицы, слегка их массируют, — ты очень вкусно пахнешь, — шепчу в маленькое ушко.

Веду руки вверх, захватывая ткань топа, стягиваю его через голову, оголяя маленькую грудь. Укладываю девочку в постель, нашептывая всякие глупости. Облизываю соски и глажу дрожащее тело. Не снимая тобы, раздвигаю длинные ноги. Вхожу быстро и жадно, сразу набирая темп. Поглощаю все стоны, накрывая пухлые губы. Чувствую под собою долгий женский экстаз. Дожидаюсь его окончания и сам получаю разряду. Откидываюсь на спину и закрываю глаза.