Тревожные люди
Шрифт:
Так что Джим решил не упускать шанса и пошел в дом, пока Джек не видит его, потому что знал: на его месте жена поступила бы так же. Он почувствовал себя круглым дураком, когда дошел до коробки с проводками и обнаружил, что это рождественская гирлянда. Но жена бы на его месте просто посмеялась. И он поднялся наверх.
На верхнем этаже было две квартиры. Заложники находились в той, что слева, а в той, что справа, раньше жила молодая пара, которая не могла договориться о кинзе и соковыжималке и которой Джим вынужден был позвонить (теперь он знал об их разводе во всех подробностях, которые хотел забыть,
Ему долго никто не открывал, хотя он продолжал звонить. Наконец Джим понял, что звонок не работает, и постучал. Стучать тоже пришлось долго, но наконец дверь приоткрылась и в тонкую щель стало видно человека в костюме с балаклавой на голове. Сначала он посмотрел на пиццу, потом на Джима.
– У меня нет наличных, – сказал человек.
– Ничего страшного, – ответил Джим, протянув пиццы.
Человек в балаклаве подозрительно посмотрел на него:
– Вы коп?
– Нет.
– Не врите.
Джим заметил, что мужчина все время меняет выговор, как будто никак не может выбрать. Определить его рост тоже не удавалась, потому что дверь была только чуть-чуть приоткрыта.
– Почему вы решили, что я полицейский? – на голубом глазу удивился Джим.
– Потому что больше никто не доставляет пиццу бесплатно.
Отпираться было бессмысленно, и Джим сказал:
– Вы правы. Я полицейский. Но я один, и я безоружен. Есть ли внутри пострадавшие?
– Нет. Во всяком случае, они страдают не больше, чем страдали до того, как сюда пришли.
Джим дружелюбно кивнул:
– Мои коллеги внизу очень нервничают, что вы до сих пор не выставили никаких условий.
Человек в балаклаве был озадачен:
– А как же пицца?
– Я имею в виду условий освобождения заложников. Мы не хотим, чтобы кто-то пострадал.
Человек принял пиццы, поднял палец (указательный, а не тот, что вы подумали) и сказал:
– Минуточку!
Он закрыл дверь. Прошла одна минута, еще одна, и только Джим хотел вновь постучать в дверь, как та вновь приоткрылась на пару сантиметров. Человек в балаклаве сказал:
– Салют.
– Простите, не понял.
– Я хочу салют, который будет видно с балкона. После этого я всех отпущу.
– Вы серьезно?
– Это должен быть не какой-нибудь жалкий пшик, не пытайтесь меня обмануть! Я хочу настоящий салют! Хочу разноцветный дождь и цирк с конями!
– И потом вы отпустите заложников?
– Да.
– Это ваше единственное требование?
– Ага.
После этого Джим спустился по лестнице, вышел на улицу, где его дожидался Джек, и все ему рассказал.
Как мы уже говорили, Джим не самый умелый рассказчик. А точнее, совсем никудышный. Возможно, он упустил некоторые подробности.
Глава 62
Рогер был прав, когда, посмотрев на план, предположил, что когда-то давно весь верхний этаж дома был одной большой квартирой. Со временем, когда провели лифт, этаж перестроили, чтобы выставить на продажу сразу две квартиры, что способствовало креативным решениям проектировщиков:
Лаз был ровно такой ширины, чтобы ей в него пролезть, так что, когда туда втиснулся Леннарт, он застрял так основательно, что, дернувшись, заодно сумел наконец высвободиться из кроличьей головы. Он кубарем скатился со стремянки и шмякнулся на пол. Риелторша, в ужасе увернувшись от кроличьей головы, посмотрела вниз, не убился ли он насмерть, потеряла равновесие и полетела вверх тормашками, приземлившись прямо на Леннарта. Образовалась куча-мала, Анна-Лена попыталась выдернуть из-под нее свою ногу и тоже грохнулась. Лестница качнулась, ударила по крышке люка, и тот захлопнулся. Кроличья голова так и осталась на чердаке.
Услышав грохот, Рогер, Ру и грабитель прибежали узнать, что случилось. Риелтор, Леннарт и Анна-Лена пытались выкарабкаться из завала и выпутать друг из-под друга застрявшие конечности, а это не проще, чем распутывать проводки рождественской гирлянды, после того как поругался с женой из-за борделей и запихивать все в коробку, думая: «Разберусь с этим барахлом через год».
С горем пополам поднявшись на ноги, все в ужасе уставились на трусы Леннарта. Тот был в полном недоумении, пока Анна-Лена не завопила:
– Ты весь в крови!!
Освобожденный из кроличьей головы Леннарт по привычке как следует нагнулся и обнаружил, что с трусов капает кровь.
– О боже! – ахнул он, запустил пятерню в трусы и извлек оттуда маленький капающий пакетик, похожий на те следы аварии на дороге, проезжая мимо которых с ребенком, отвлекаешь его и увеличиваешь скорость. Он поскакал в туалет, но споткнулся об ковер, растянулся во весь рост, и содержимое пакета разлилось на пол.
– Какого… – рявкнул Рогер.
Но Леннарт быстро его перебил:
– Не волнуйтесь! Это бутафорская кровь! У меня в трусах был припрятан мешочек – иногда требуются дополнительные спецэффекты для пакета услуг «какающий кролик», чтобы как следует отпугнуть конкурентов.
– Я такого не заказывала! – строго сказала Анна-Лена.
– Да-да, это бонус, – с трудом поднимаясь на ноги, ответил Леннарт.
– Наденьте брюки! – потребовала Юлия.
– Действительно, – прибавила Анна-Лена.
Леннарт послушно двинулся в гардеробную. Когда он вернулся назад, Зара как раз вышла с балкона. Она впервые увидела его в брюках и без кроличьей головы. Нельзя не признать, так он выглядел гораздо лучше. И больше не вызывал ненависти.