Тревожный Саббат
Шрифт:
Фаерщице стало ощутимо легче, когда она включила видеоурок из Интернета и начала с увлечением учить нужные для номеров элементы. Ким с удовольствием почувствовала любимые с детства сосредоточенность на деле и приятную тяжесть в руках. Восьмерка, переход на мельницу, цветочек, пятибитка. Скоро она вспомнит все и сможет участвовать в выступлениях.
Вдруг девушка услышала тихий стук в дверь. Она недовольно бросила пои и веера на пол. Прошипела: «И кого лярвы принесли…»
Однако за дверью никого не оказалось. Ким пожала плечами и
От следующего стука ей стало не по себе. Фаерщица заглянула в глазок: никого не было, лишь знакомый пронизывающий холод. Трясущимися руками Ким несколько раз сфотографировала дверной проем и подъезд. Затем прошла на кухню, где Еретик мирно пил кофе.
— Хочешь капучино? — предложил он, ловко управляясь одной рукой.
Ким молча покачала головой.
Вдруг раздался звонок в дверь, и девушка взвизгнула. Ее затошнило от животного ужаса. Ким настолько испугалась, что бросилась на Еретика и обняла его.
Глаза парня расширились:
— Ты заболела?
— Не открывай, — прошептала Ким. — Это смерть пришла за мной.
— Совсем крыша поехала, — констатировал Женя и мягко отодвинул девушку от себя. Затем спокойно открыл дверь.
На пороге стоял их сосед вейпер.
— Привет, приятель, займи пятихатку.
— Это ты стучал? — спросила Ким, выныривая из-за спины Еретика.
— Зачем стучать? Звонок есть, — с достоинством ответил вейпер, взял купюру, поправил огромные очки и с достоинством удалился.
Еретик лишь горестно вздохнул.
— Почему ты это делаешь? Ответь… У меня твои шутки в печенках сидят!
Но девушка развернулась и пошла тренироваться. Потому что лишь огонь мог удержать ее от сумасшествия.
На следующее утро Ким проснулась неожиданно бодрой. Сделала зарядку, радуясь напряжению мышц. Затем облилась холодной водой.
«Кажется, моя жизнь обрела новый смысл, — подумала она. — Я стану фаерщицей. Той, кем должна была стать согласно своей судьбе. Я все вспомню и научусь тому, чего не знала. Заработаю деньги на лечение Еретика. Есть же еще способы поставить его на ноги».
Перед работой Ким зашла в фотомастерскую и распечатала снимки. И даже не удивилась, когда на одном из них проявился полуразмытый образ юноши с книгой Ницше: «Вот оно, доказательство моей адекватности».
Но едва Ким вошла в стеклянное здание, ее радостный настрой испарился. С потухшим взглядом девушка натягивала узкую юбку и ужасно тесную блузку. Привычным движением она втянула рукой грудь, чтобы сделать ее меньше. Затем обулась в туфли на шпильках, подпилила ногти и надела парик, став практически неотличимой от других. Хорошенькая сотрудница с затверженными до автомата фразами. Роботетка.
Работа не ладилась. Фамилия Ким висела сразу в трех позорных списках — худшее время длительности разговора, самые бессвязные консультации и полное отсутствие продаж. Раньше девушка держалась середнячком, и сейчас руководитель Александр бросал на нее жесткие взгляды.
Наконец,
— В глаза мне смотри, в глаза! — Распалялся начальник. — Что ты можешь сказать в свое оправдание? Может, ты спишь, потому что ночью работала где-то еще? Всем известно, как тебе нужны деньги. Проституткой подрабатываешь, а, Кимушка? Хотя кто тебя захочет? Без парика страшна, как смертный грех. Да и с ним не намного лучше. А за километр от тебя тащит снегом и холодом.
Это было чересчур даже для непробиваемой Ким. Ее и без того большие глаза цвета олова стали огромными, как у инопланетянина. Казалось, она заплачет. Вместо этого Ким встала и молча вышла.
— Ну, это уже слишком, Александр! — сказала Цеся.
— Да, вы перегнули палку, — поддержал ее Нейрохирург.
— А Ким не перегнула? — уже спокойнее спросил менеджер. — Сидит и нагло пялится в окно, разговаривает, как зомби. Да и вообще странная стала…
— И все равно оскорблять человека нельзя. Она не одна такая. За окнами играют уличные музыканты. Естественно, всех сотрудников это отвлекает. Они играют так, как будто знают другую жизнь. Вы должны извиниться перед Ким! — закончила Цеся. — Может, у нее серьезные проблемы.
— У нее всегда проблемы, — пробормотал Александр, немного втянув живот. — Ладно, иди на перерыв, Целестина и успокой эту роботетку. Через час вы должны приступить к работе.
Вопреки ожиданиям, Ким не плакала. Просто стояла у окна и смотрела на уличных музыкантов:
— Они такие свободные, правда?
— Не то, что мы, — улыбнулась ей Цеся. — Как ты? Александр сожалеет о своем поступке.
— Ему не о чем сожалеть. Сказал то, что думал. Я действительно асексуальна и ни один мужчина в мире меня не полюбит. И да, от меня пахнет талым снегом и смертью. Но сейчас интересно другое. — Ким окинула Цесю презрительным взглядом. — Ты — девушка довольно хрупкого телосложения. Так вот, когда Александр спит с тобой, тебе не тяжело? У него же такой большой живот.
— Пошла к черту, — выкрикнул Цеся, красная, как рак. Она бросилась к выходу настолько быстро, насколько ей позволили шпильки.
— Всегда, пожалуйста, — ответила ей Ким и пожала плечами. — И что я такого сказала. Они — любовники. Это знают все.
Через час девушки вернулись на свои места — бледная Ким и розовая Целестина. У обеих на столиках лежали пирожные. Видимо, извинение от Александра. Девушки даже не удостоили сладости взглядом. Они работали, как сумасшедшие и были необычайно красноречивы. Вскоре их фамилии красовались на вершине рейтинга. Александр улыбался и подмигивал всей группе.