Тревожный Саббат
Шрифт:
— А я-то думал, что совместная поездка вас хоть немного сблизила, — покачал головой парень.
— Ничуть не бывало! Я ее не убила только потому, что при Инее и Эле надо было сдерживаться.
— О чем беседуете, и какой чай пьете? — спросил подошедший Асмодей.
Ингрид промолчала и опустила свои тошнотворные желтые глаза.
— Иней и Эля почти все объяснили мне, но ничем не помогли, — вздохнула Ким. — Мои видения — никакой не Шаолинь, а реально существующее место — Звягинцевская усадьба.
— Не
— Иней считает, что только поездка туда даст мне ответы на мои вопросы, — продолжила Ким. — Также она считает, что призраки не случайно преследуют именно меня. Я должна вспомнить, с чего все началось. Хотя и так знаю: с нашего необдуманного похода на кладбище. Что-то тогда и случилось. Это определило ход моей судьбы. И рано или поздно я вытрясу из Ингрид все подробности той ночи.
— Да говорила же: не знаю ничего, — огрызнулась та.
— Только попробуй что-то утаить, — сказал Асмодей, недобро прищурившись. — А как отреагировала Иней на мой подарок?
— Разозлилась. Видимо, замок с цепью что-то для нее значат.
— Конечно. Это символ запретного города, где Иней жила почти как пленница. Это как раз то, на что я рассчитывал. Спасибо, ты помогла. Злость — лучше, чем равнодушие.
— Еще Инна с Элей посоветовали мне доказать самой себе и вам, что я — не сумасшедшая. И попытаться сфотографировать призрака. Я так и поступила. Вчера мне дважды стучали в дверь, но никого не было. Смотрите, на снимке тот самый призрак, которого я все время вижу.
Ким показала фотографию, внимательно наблюдая за лицами фаерщиков.
Ингрид и Чайна были заинтригованы и немного испуганы. А вот в глазах Заратустры читалось нечто странное: смесь недоверия и удивления и чего-то еще, но никак не страх.
Несколько минут фаерщики молчали.
— Главное, не потеряй разум, девочка, — тихо сказал Чайна. — Теперь мы верим тебе целиком и полностью. Держись, будем думать, как помочь.
— Я на грани… — прошептала Ким.
Ребята виновато опустили глаза и распрощались.
Девушка несколько часов бесцельно бродила по городу. Сначала пошла на набережную и немного покрутила веера. Затем посидела в кафе, почти ничего не съев.
Вернулась Ким затемно. Уже подходя к дому, почувствовала что-то неладное. У девушки участилось дыхание. Дрожащими пальцами она попыталась набрать номер Еретика, но тот не отвечал. Видимо, заснул или заигрался в «Доту», сидя в наушниках.
А затем Ким ощутила знакомый пронизывающий холод.
— Нет… — пролепетала она, когда в двадцати шагах возник призрачный образ.
И тогда Ким все поняла. И снова набрала номер. На этот раз Асмодея:
— Нам надо встретиться. Это срочно!
— Ну…хорошо, давай в пабе «У старого
— Нет! Только в твоем доме, в твоем нелепом домишке! — истерично выкрикнула девушка.
— Но…Чайна со мной, и мы отдыхаем.
— Да плевала я на ваши пьянки, — жестко сказала девушка. — Дело касается тебя напрямую. Я смотрела на ваши лица, когда показывала снимок с призраком. Все испугались и удивились, но не ты! Ты его узнал!
— Так, жди, через полчаса за тобой заедем, — мгновенно оценил ситуацию парень.
Ким открыла дверь ключом и увидела спящего Еретика
— Ну и сволочь же ты, даже не проснулся, — проворчала она. Затем, скинув одежду, встала под душ. Наслаждалась горячей водой и постепенно успокаивалась.
— Ты расскажешь мне правду. Всю целиком. Потому что недомолвки и утаивания не намного лучше лжи, — пригрозила Ким кому-то. Насухо вытерлась полотенцем, надела толстовку, похожую на гигантский баклажан, широченные штаны и берцы. Затем пригладила пальцами ежик волос.
«Может, накраситься?» — подумала девушка, но эта мысль показалась настолько глупой, что она рассмеялась. Ким часто принимали за мальчишку и ей, стремившейся к серости и незаметности, это льстило.
«Я буду самой мужиковатой фаерщицей на свете», — решила Ким с едва заметной грустью.
Когда девушка вышла из дома, Асмодей и Чайна ее уже ждали. Всю дорогу Ким хранила молчание.
А в доме предков Заратустры бесцеремонно попросила фото его прадедушки, даже не притронувшись к чашке белого чая. Его заботливо приготовил Чайна, чтобы Ким немного пришла в себя.
— Да, это он, Ницшанец. Но я не уверена. Фото слишком старое, — сделала вывод девушка, глядя на фото молодого мужчины в солдатской шинели.
— Что? Ты хочешь сказать, что тебя преследует призрак моего родственника? — удивился Заратустры.
— Именно. И он хочет что-то нам сообщить. Может, ты что-то задумал…нехорошее?
— Да, Ким, ты права, я задумал нехорошее, — мрачным голосом произнес Асмодей.-
Я мечтаю, чтобы мне контрабандой привезли из Китая запрещенные виды пуэра, от которого впадаешь в наркотическое опьянение. Больше вроде никаких противозаконных действий совершить не планирую.
Ответом ему был ехидный смех Чайны.
Ким тоже едва не рассмеялась. Теперь при свете уютных ламп в приятном доме все страхи показались ей надуманными.
— И все же покажи мне еще фотографии твоего предка.
— Ладно, — пожал плечами фаерщик. Затем открыл верхний ящик старинного комода и вытащил внушительную стопку.
Ким и Чайна невольно подумали, что для таких раритетных снимков нужен дорогой альбом. Но Асмодея, очевидно, это не слишком волновало. Он быстро перебирал фото.