Три года счастья
Шрифт:
— Уил – вампир, который держал бар в семедесятых, добывал документы для вампиров, помогал скрываться, - голос Вианн пульсирует в висках.
— Не может быть, чтобы у скчки не было слабого места, - сжимает руки в кулаки.
— Кетрин не котенок, а хищница, - блондинка улыбается клиенту, а после обрачивается к Хейли. — Тот вампир не выдаст ее. Такие, как Кетрин,,надежно прячут свои слабости, никогда не выставляют их напоказ или отказываются от всего, ради собственной выгоды.
— Мейсон и вправду бросил тебя, ради нее? Я отказывают верить в
— Он уже тогда был с ней, Хейли, и не смотрел ни на одну другую женщину,как на нее. Она управляла его разумом, словно это не тот Мейсон Локвуд, которого я знала все эти годы, не тот, кто всегда поддерживал и выслушавал, еще я слышала, что наши были против того, чтобы он приводил ее, но Мейсон слушал только ее, - твечает та.
— Я убью ее и покончу с этим, - тянется за бутылкой, которую удерживает блоднинка, отрицательно кивает головой.
— Удачи, но скорее она покончит с тобой, - словно выносит вердикт или приговор. — Обещай мне не напиваться и не совершать глупостей, подруга. С нас уже хватило глупостей. Это глупо попытаться убить саму Кетрин Пирс. Один из тех, кто помогал ей мертв. Его труп нашли в мусорном баке, а сердце валялось рядом. Нет гарантии, что это не сделала сама Кетрин. Она убирает с дороги ненужных людей. Тебя тоже может убрать.
— Я заставлю ее страдать, вырву внутренности, узнаю о ее слабостях и использую против ее, - перечисляет Маршалл выпивая янтарную жидкость, которая обжигает горло. — На сегодня с меня хватит и вправду хватит. Завтра меня ожилает похмелье.
— Будь осторожна и уйдем мы вместе, потому что я глаз с тебе не спущу, - ее взгляд суровый, скорее осудительный, ведь она обеспокоена состоянием брюнетки.
========== Глава 39. Страх. ==========
Мы играем с тобой в прятки и я вхожу в азарт.
Утопаю без остатка, тону в твоих глаза-ах.
Давай молчать лишь об этом.
Не раскрывая секретов.
Изучи меня по легким движениям.
Попадаю в твое притяжение.
Изучи меня по легким движениям.
Понимаем, что хотим продолжения.
Елена Темникова - Движения.
“ Ты будешь помнить меня, и это твоё проклятье”.
– 1939
*** Новая Шотландия. Галифакс. 2013 год. ***
Кетрин Пирс должна ненавидеть всю его семью.
Кетрин Пирс должна подчинить свое сердце разуму и знать, что может ошибиться. Должна знать, что совершает ошибку. Должна знать, что даже в расчетах можно допустить ошибку.
Ей вообще-то плевать, потому что Элайджа Майклсон ее последняя надежда.
Ей наплевать, что сделает Клаус и как Элайджа поступит с лекарством, главное только свобода и то, что останется с ней до конца. Главное, что она поверила и Элайджа Майклсон – ее единственный шанс заполучить все то, что она желала больше всего – защита, любовь, верность, преданность. Главное, чтобы он шептал ее имя.
Она недостойна быть любимой.
Он считает иначе и считает, что она все должна оставить все в прошлом и верить в будущее
Он не должен верить лживой и эгоистичной шлюхе Кетрин Пирс. Мог бы просто воспользоваться, она ведь предлагала. Предлагала себя, когда появилась в одном нижнем белье, в гостиной его квартиры.
Не смог.
Ему было важнее узнать что она чувствует в реальности. Реальные чувства важнее ночного увлечения.
Ему было плевать до того момента, когда она бесшумно появляется на пороге его квартиры с легкой улыбкой, а волосы заплетены в две маленькие косички.
А потом, ночью, он задыхался – от ярости, заплесневевшей тоски и одиночества, того, что желание полюбить ее может погубить его. Любовь губит.
Не переставал думать о ней.
Вкладывал очередную дозу : « Все в порядке», « Семья превыше всего» в собственные мысли, когда лежал ночью без сна, сверля взглядом до безобразия белый потолок.
Как возможно молчать, если желаешь сказать, что все еще любишь? Любишь пропащую, лгущую женщину и желаешь посвятить всю свою жизнь спасая ее.
Элайджа – совсем не изменился, поправляет запонки, смотрит на неё, когда она впервые увидела его в Бруклине, с мягкой улыбкой, но взгляд суровый, ведь изменилась она. Она больше не хотела любить и чувствовать то, что чувствовала. Желает сама управлять своей судьбой.
У розы три дня, прежде, чем опадут прекрасные лепестки и она увянет. У Майклсонов век за тысячелетие. Сколько же эта семья ходит по земле?
Кетрин – роза, которая рано или поздно увянет, если ее не защищать. Увянет, даже ее ты не сможешь защитишь.
Увянет, чтобы возродиться.
Элайджа должен защитить ее.
Словно кинолентой в памяти проносятся долгие разговоры, первая встреча после стольких столетий, изящная темно-алую розу, Рождество и то, что сбегая она все равно она возвращается.
Дальше. Привязанность дикая, обоюдная, когда прирастаешь душой, пускаешь корни глубоко в сердце , когда каждое утро –желаешь быть только с ним и каждая улыбка – ему одному.
Элайджа смотрит, как тихо, почти неподвижно спит Кетрин в его постели. Сколько раз он просыпался один, когда Кетрин тихо ускальзывала на рассвете – сбегала, потому что привыкла к этому.
Элайджа думает, что ни разу еще не видел, как она спит. Сейчас – неподвижно и тихо. А потому он придвигается близко-близко, чтобы услышать дыхание, ощутить на своем лице.
Осторожно, почти невесомо, - ладонью по волосам, пропуская темные прядки сквозь пальцы. Дышать. Просто смотреть и дышать. Вдохнуть полной грудью ее терпкий запах.
“Я же думал, что потерял тебя, понимаешь? Думал, что невозможно быть счастливым и ты вновь сбежишь, а ты, как и я сдалась. Сдалась в плен любви. “
Пирс вздыхает чуть громче и чуть поворачивается, устраиваясь удобнее щекой на подушке. Он поправляет сползшее с его плеча одеяло.
“Ты здесь. Ты здесь, ты со мной. Ты мучаешь меня. Ты роза, чьи шипы ранят и я готов поранится, пролить кровь ради этой любви. “