Три года счастья
Шрифт:
Сажаться чтобы не показать, что беспомощна.
Беспомощное сердце, которое все еще любит.
Сможет ли она оставить его? Сможет ли уйти и в этот раз.
Не сумеет.
Та, кто не оборачивалась обернулась, когда уже стояла рядом с входной дверью, а ее рука сжимала железную ручку. Она ведь может сбежать и он больше никогда не настигнет ее, не потревожит, не заставит чувствовать.
Остановилась, тяжело дышит, на лбу выступила та самая венка, которая означала, что она зла, сжала руки в кулаки. Кетрин Пирс злиться. Злиться на себя. Злиться, что не сумела оставить. Он любит её и всегда любил. Он не заслуживает такого подлого удара в
Обернулась, потому что любит.
Все еще его.
Все еще не может оставить его.
Оказалась рядом, вытащила деревянный кол, который, естественно не убьёт его.
Дерево может убить Кетрин, любовь к нему может убить ее.
Она бессмертна, но даже ее может убить любовь.
Знала, что проиграла, когда протягивает ему свою руку, помогает подняться.
Они могли убить друг друга, но беспомощны перед тем чувством, которое хранится в их сердце.
Беспомощны.
— Поздравляю Элайджа Майклсон, - говорит она снимая с его плеч испачканный кровью и горячим кофе пиджак, знает, что кипяток обжег его кожу, отбрасывает его в сторону, а тот смотрит вниз, на пятна от кофе на его белоснежной рубашке.
— С тем, что мы могли убить друг друга? – хмыкает тот.
— С тем, что мы пережили первую ссору, а я думала, что крови будет больше и кажется, я разбила тебе губу, но теперь, мне не нужно будет доказывать, что я все еще твоя Катерина, - прикрыв глаза, поддалась к нему навстречу, пока тот, неторопливо обвивал ее талию своими руками, заключает в свои объятья и верит в то, что она все еще любит и беспомощна перед этим чувством, как и он.
И вот сейчас, заключив её в объятия и вдохнув знакомый аромат темно-русых волос, он прикрыл на миг глаза, ощущая как чувство вины вновь давит на него, уничтожая. Уничтожает изнутри то, что она видела монстра скрывающего в нем, видела то, что он может не знать пощады к тому, кого любит, а он не ударила его.
Не смогла, потому что все еще любит.
— Не оставляй меня, даже, если я попрошу, - притянула его к себе ближе, едва касаясь своими губами его губ, прошептал брюнетка.
Не оставит и сейчас отвечает на поцелуй, такой горький и нереальный. Любовь ведь не может быть только сладкой и сегодня они ощутили, испробовали всю горечь и кровь любви.
Сегодня она просила оставить ее, а он обнял ее.
Как он смог оставить ту, кто все еще любит и его? Она принадлежит только его.
Его, даже если Майклсон не верит. Гладит её по волосам, проводил по лицу, тыльной стороной ладони, и кажется стирал слёзы с лица Кетрин Пирс, которая не позволяла любви вставать на ее пути. Он обнял её, когда та собиралась уходить. Прижимал к себе, защищая ото всего. Его руки касались её холодной, как лёд, кожи, опаляя, принося с собой давно забытую теплоту и чувство защищённости.
Он рядом и Он защитит её.
И как она сумеет оставить его?
Он обнял ее, когда та говорила : “Оставь! Оставь меня”.
Обнял, потому что она все еще его, любит и нуждается в нем.
Он обнял, когда должен был оставить.
========== Глава 32. Все, что им осталось : страхи, пустота, желание, сомнения и ожидания возвращения и любовь. ==========
Я запомню дни бессонниц
И без слез прощания, и обиды боль
Вечно уходящий поезд
Расстояния, что делят нас с тобой
А нам осталась любовь до умопомрачения
А
Среди осколков вселенной, страхов и сомнений
Одна осталась нам, осталась нам
Любовь.
Animal ДжаZ – Любовь.
*** Венеция, Италия, 2013 год. Квартира Ребекки Майклсон. ***
Ночь – время мечтаний и стремлений, желаний и решений. Ночью всё кажется много проще, выбор – легче, жажда – ярче. Когда чёрное марево смешивается с сиянием звёзд, гипнотизирует, блики скачут, разносятся по свету, становятся видениями, неосознанными, внезапными, но такими нужными.
Неужели она тоже станет видением?
Миражем в пустыне.
Мираж, который раствориться.
Тёмные тени бродят под их балконом, бродят по тихому ночному городу.
Тусклый свет от светильника скачет от одного угла в другой угол.
Тишина. Даже слишком тихо, слишком умиротворённо по сравнению с тем, что творится внутри у Элайдже Майклсона, после ее слов. Что она сказала ему несколько часов назад?
Она сказала, что сегодня ночью отправляется на остров, который расположен в 200 милях от Новой Шотландии. Она сказала, что любыми способами заполучит лекарство и их свободу. Мог ли он возражать той, кто всегда добивается своей цели?
Как навести порядок в своих мыслях?
Он стоит и следит за бликами луны, которые отражаются в водной глади. Смотрит, на черные облака и звезды.
Ему не хочется отпускать ее от себя, ведь кто, если не он защитит ее. Хочется сильнее обвить ее руками, спрятать от всего мира, наклониться низко-низко и медленно провести кончиком носа по шее, чтобы сердце затрепетало, а ее ладонь непроизвольно сжала его, сильней переплетая свои пальцы с его.
В голове, словно в омуте памяти, всплывает образ и ее аромат. Не один аромат не мучал его, как этом. Образ кареглазой шатенки. Ее смех, улыбка, вьющиеся локоны, которые спадают на плечи, могут закрывать лицо, а он обязательно уберет их, коснувшись своей ладонью ее лица.
Элайджа ведь знает, что в этом мире не то, чем кажется.
Редкий аромат, который мучиет его.
Редкий аромат, такой же редкий, как и любовь.
Он ведь мечтал о любви, после столький столетий обрел ее. Эта любовь питает и поддерживает его, а что станет, если она уйдет, исчезнет, раствориться как мираж в пустыне? Что есди это мираж? Что если она не вкрнется? Неописуемый, несравнимый ни с чем страх поселился в глубине карих глаз.
Помнит, как медленно она села его колени, когда тот удобно расположился диване, как встретился взглядом с Кетрин. Как вмиг липкий страх сменился смирением и болью. Должен смириться, пережить эту разлуку, перезагрузиться, как говорила Пирс. Она много чего говорила, положила голову ему на плечо, а ведь и на ее душе было тяжело, словно сходила с ума.
Кетрин невольно отступил назад, ноги не слушались, заплетались, наблюдалась ха ним стоя на входе у болкон.
Будь осторожна.
Он говорил ей : “ Береги себя, когда меня не будет рядом. Тогда, когда шторма и ураганы начнут сбивать с пути. Они опасны, ты знаешь: могут ранить осколками, отыскать прореху в твоей броне, могут нанести глубокий кровоточащий порез и разорвать в клочья. Я не переживу, если узнаю о твокй смерти. Это разорвёт мое сердце. “
Она ведь ранила его.
Он бедь желал сберечь ее, чтобы никто не пробил ее броню, да и Кетрин Пирс не позволит. Пробить ее броню было под силу только ему, ведь рядом с ним она могла снять доспехи, принебречь ими и быть слабой.