Три лилии Бурбонов

Арк Ева

В действительности, Томас отбыл во Фландрию. Якобы, выехав на охоту, он добрался в конце марта до Тононы, где простился с семьёй, которую отправил в Милан, а сам через Бургундию 20 апреля прибыл в Брюссель и вскоре стал командующим испанской армии.

В том же году знаменитый фламандский художник Антонис Ван Дейк написал его конный портрет. Сидя верхом на вздыбленном белом жеребце, принц правой рукой, в которой держит подзорную трубу, указывает в сторону сражения на заднем плане. Грозный взгляд, искоса обращённый на зрителя, и хмурое выражение лица должны были свидетельствовать о том, что здесь изображён великий полководец. Но одутловатые щёки кирпичного цвета выдают в Томасе завзятого гуляку. Кстати, испанцы, не слишком доверявшие принцу,

потребовали, чтобы он отправил свою жену и детей в Мадрид в качестве заложников. Вслед за братом Маурицио уехал в Рим и объявил, что отныне будет защищать перед Святым Престолом интересы Испании, а не Франции. В ответ рассерженный Виктор Амадей конфисковал владения своих братьев. Однако Кристина знала о влиянии кардинала Савойского в римской курии, и, не желая окончательно порывать с ним, время от времени вела с деверем переписку. Томас тоже продолжал тайно писать старшему брату. Так, желая оправдать своё предательство, он утверждал, что причиной его бегства было «стремление защититься от угнетения, насилия и злой воли Ришельё».

Постепенно Пьемонт восстанавливался от бедствий, связанных с эпидемией и военными действиями. В 30-е годы ХVII века увеличилось количество заключённых браков в Турине, хотя ещё долгие годы численность населения не могла достигнуть уровня 1629 года. Подобно отцу, Виктор Амадей I начал расширять территорию столицы на восток. В 1632 году он и Кристина выделили религиозному ордену святого Франциска Паолийского для строительства монастыря и церкви большой участок земли вдоль «дороги ла-Шо». На их высокое покровительство указывал герб с савойским крестом и французскими лилиями на фасаде нового храма. Кроме того, спустя три года, Кристина, будучи набожной по натуре, вызвала из Лотарингии монахинь-кармелиток, временно размещённых в доме ордена Святых Маврикия и Лазаря. Со временем для них тоже была построена обитель.

При савойском дворе снова начали устраиваться представления и празднества, причём организатором большинства из них был Филиппо д'Алье. Особенно же ему удавались балеты, по которым он не имел себе соперников в Европе того времени. Как известно, в придворных балетах чередовались актёрское мастерство, танцы, музыка и пение, и в них принимали участие члены герцогской семьи и савойской аристократии. Причём декорациями им служили парки и сады загородных резиденций герцога с апельсиновыми и лимонными деревьями, где также буйно цвели нарциссы, гиацинты, ирисы, анемоны, тюльпаны и, конечно, лилии, которые привезли из Королевского сада в Париже. С 1626 по 1662 год, с первого балета «Сила любви» до последнего – «Розы Киприды», любовником Кристины было создано 27 подобных произведений и организовано 6 придворных празднеств, не считая конных представлений и каруселей.

Лионский иезуит Клод Франсуа Менестрие, знаменитый музыковед и теоретик танцев, живший в ХVII веке, так отзывался о Филиппо:

– Идеальный рыцарь, глубокий знаток истории, античной политики и прекрасного письма, отличный сочинитель латинских, итальянских и французских стихов, он играл на всех видах инструментов и сочинял музыку.

Даже в пресыщенную эпоху барокко д'Алье умел удивлять.

Кристина была щедра к своему любовнику, хотя он никогда ничего не просил у неё. Филиппо был небогат, ему пришлось разделить отцовское наследство со своими братьями Оттавиано и Франческо и двумя дядьями, Лодовико и Манфредо д’Алье. Но уже с 1636 года Филиппо начал покупать земли возле старого замка в Алье, желая восстановить своё родовое поместье – «маленькое королевство». Кроме того, он получил от короля Людовика ХIII, благодаря своей любовнице, титул графа де Понта. Его любимый дядя Лодовико тоже стал графом и послом в Париже, а другой дядя, Манфредо, был назначен губернатором Кивассо.

Пока его жена развлекалась, Виктор Амадей I пытался укрепить небольшую армию, доставшуюся ему от отца и изрядно потрёпанную войнами за Монферратское и Мантуанское наследство. Однако для набора наёмных

войск у него не было достаточно денег. Тогда герцог приказал модернизировать артиллерию, которая стала одной из самых впечатляющих в Европе, в том числе благодаря открытию специальной школы для артиллеристов. За семь лет своего правления Виктор Амадей всё-таки сумел собрать под своей рукой 20 000 человек.

Тем временем ситуация в Европе снова обострилась.

– Занятие французами Пинероло, - заметил испанский король Филипп IV, зять Кристины, - уже достаточный повод для войны.

Желая предотвратить её, римский папа в августе 1634 года отправил Мазарини во Францию.

– В Турине он провёл приятные дни в компании герцогини Кристины, - пишет в своей книге «Мазарини: кризис абсолютизма во Франции» писатель Джеффри Трежер.

От французского посла Абеля Сервьена, своего друга, Джулио знал о романе королевской мадам. При этом Мазарини был настроен к любовникам более благожелательно, чем Ришельё, который боялся, что Филиппо д’Алье вкупе с отцом Пьетро Моно и кардиналом Маурицио уговорит Кристину и её мужа разорвать союз с Францией.

Правда, когда Виктор Амадей рассказал ему о своих планах завоевания Кипра с помошью папы, Мазарини был шокирован, а когда королевская мадам попросила его использовать своё влияние в Риме, чтобы продвинуть родственников д’Алье, то и уязвлён. Впрочем, Джулио удалось отделаться обещаниями, о чём он сообщил Сервьену:

– Нужно польстить хитрым людям, если нельзя избавиться от них.

Наконец, добравшись до Франции, Мазарини во время беседы с кардиналом Ришельё поднял вопрос о мире.

– Его Преосвященство вспылил, - вспоминал итальянец, - и резко ответил, что я ухаживаю за миром, как будто это дама моих мечтаний и, сжав мою руку, завершил: «Вы ещё не покидаете Францию».

Впрочем, вину за нарушение мира можно скорее возложить на брата Кристины, чем на Ришельё.

Арест в марте 1635 года испанцами электора Трира, находившегося под защитой французской короны, сильно задел Людовика XIII. 26 мая 1635 года герольды от имени французского короля на Большой площади в Брюсселе объявили войну Испании. Ришельё смирился с этим, как с неизбежностью, хотя и не разделял энтузиазма своего господина. Таким образом, миссия Мазарини потерпела неудачу.

На следующий день французская армия, переправившись через реку Маас возле Льежа, чтобы соединиться с голландцами, наткнулась на испанцев во главе с принцем Томасом Савойским и разбила их под Авеном. Но когда французы начали грабить местное население, то неожиданно получили решительный отпор. Остатки армии пришлось срочно эвакуировать из Голландии в порт Кале.

Желая обеспечить надёжный тыл на юге, Ришельё ещё в начале 1635 года снова отправил д’Эмери (на смену Сервьену) в Турин наблюдать за Виктором Амедеем. Кроме того, он решил воспользоваться услугами Мазарини и приказал, чтобы корреспонденция французского посла в Турине была доступна для него. Долгое время Джулио тщательно выстраивал свои отношения с Кристиной и её миролюбивым мужем. Именно ему в значительной степени кардинал был обязан тем, что герцог согласился на открытый союз с Францией. Взамен Ришельё пообещал, что поможет Савойе присоединить Ломбардию, находившуюся под властью испанцев. Заручившись покровительством кардинала, Виктор Амадей попытался создать антииспанскую лигу в Италии. 11 июля 1635 года в Риволи Франция заключила договор с Савойей, к которому присоединились также Парма, Модена и Мантуя.

Гораздо труднее оказалось гарантировать сотрудничество между савойскими и французскими военачальниками. Согласно договору в Риволи, верховное командование союзной армии, в отстутсвии короля, должно было быть доверено Виктору Амадею I. Но командующий французскими войсками маршал Креки, прибывший в Италию, не хотел подчиняться герцогу Савойскому. Этот факт вызвал трения между ними, когда дело дошло до составления плана военных действий. В ответ на предложения Креки супруг Кристины ответил: