Три лилии Бурбонов
Шрифт:
После чего Кристина попыталась обвинить во всём французских министров, ссылаясь при том на своё плохое самочувствие:
– Я многое узнала от графа де Ивреа (савойского посла в Париже), сто тысяч экстравагантных вещей, и Вы ни в коем случае не должны упускать это из виду, потому что это слишком сильно сказывается на Вашей репутации. Простите меня, если я говорю так, это страсть и гнев, которые я испытываю к министрам, которые были такими вероломными; я молюсь Богу, чтобы Он захотел приложить свою руку, и пусть всё пройдёт к Вашему величайшему удовольствию и к Его славе… Я умоляю Вас простить меня, если я не буду соблюдать пост: …я стала худой и очень бледной, но… я чувствовала бы себя намного лучше, моя дорогая
Вдобавок, королевская мадам жалуется на свою золовку, которая, по её мнению, выказала ей недостаточно почтения:
– Я приказал отцу Моно (своему духовнику) рассказать Вам о вещах, которые инфанта Маргарита сделала в День Богоматери в присутствии принцессы Кариньянской, принца Томаса и всего двора. Когда я была в церкви иезуитов и заняла своё место… инфанта, которая посчитала, что её место недостаточно почётно, взяла свою подушку и со своей обычной вежливостью подошла ко мне, и, поскольку там не было места для двоих, …она придвинула свою подушку к моему платью, словно решила прогнать меня... Принц Томас и принцесса Кариньянская были очень удивлены, и я был очень удивлена, увидев, что она не довольствуется тем, что следует за мной, и хочет занять моё место... Вы только представьте, в каком гневе я была… но я прошу Вас не страдать от того, что ко мне проявляют так мало уважения, хотя желаю, чтобы меня уважали так, как я того заслуживаю, и как дочь Франции, которой я являюсь…
К огорчению герцога Савойского, Ришельё не согласился начать новую войну с испанцами. Причём Виктору Амадею не удалось добиться даже лично для себя ни звания, ни должности, ни пенсии. Поэтому муж Кристины покинул французский двор злой, как чёрт. Брошенная Савойя была вынуждена самостоятельно заключить мир, и теперь свёкор Кристины искал союза с Испанией, считая себя вправе интриговать против Ришельё.
Томас же, наоборот, решил вернуться с женой в Париж, так как был обижен на отца. Княжество Кариньяно, расположенное всего в двадцати километрах к югу от Турина, не приносило ему никаких существенных доходов и, к тому же, считалось независимым лишь номинально. Поэтому принц рассчитывал на наследство жены, которая по завещанию отца должна была получить половину всего его имущества. В ожидании, пока новый граф Суассон рассчитается с ними, супруги обосновались при французском дворе, где Мария пользовалась высоким званием принцессы крови, а Томас занял первое место среди иностранных принцев, получив преимущество даже перед некогда могущественным домом Гизов. Кроме того, он получил должность Великого камергера и пользовался услугами выдающегося придворного грамматика Клода Фавра де Вожеласа в качестве наставника своих детей, которых почти каждый год рожала ему супруга.
Однако герцог Савойский нуждался в поддержке своих сыновей и потому вызвал из Рима Маурицио. За время своего пребывания в Вечном городе тот успел сделать неплохую церковную карьеру. В 1626 году Урбан VIII даровал ему диаконство Санта-Мария-ин-Виа-Лата и вплоть до своего отречения Маурицио был кардиналом-протодиаконом, то есть, не давал обет безбрачия. В этом же году он основал в Риме художественную и литературную Академию Десиози, одно из самых значительных высших учебных заведений того времени, которая собиралась в его Капитолийском дворце. Кроме римских учёных, таких, как Бруни, Маскарди, Мальвецци, Паллавичино, её членами были также туринские интеллектуалы Лодовико д’Алье и Эммануил Тесауро, позднее ставший проповедником Кристины.
После своего возвращения в Турин Маурицио сблизился со своей невесткой под предлогом надзора за ней. Он даже написал отцу:
– Принцесса слишком много гуляет в одиночестве…
А потом посоветовал брату:
–
В общем, дело закончилось тем, что он сам влюбился в Кристину.
В 1627 году кардинал основал Академию Солинги, по примеру римской, заседания которой происходили в павильоне Солинги, расположенном на территории его загородной резиденции. Вероятно, не без содействия королевской мадам, он получил должность настоятеля аббатства в провинции Абонданс во Франции. Вследствие чего досужие сплетники приписали ему итимную связь с Кристиной.
Итак, ряд источников в числе фаворитов королевской мадам называет французского посла Марини, кардинала Маурицио Савойского и графа Филиппо д’Алье. Причём именно в таком порядке.
Получается, что первым любовником принцессы был Марини. Загадочная личность этот посол. Судя по фамилии, он был итальянцем. Как же тогда оказался на французской службе? Увы, не сохранилось никаких сведений о нём, кроме нескольких упоминаний, связанных с его дипломатической деятельностью. Когда же он появился в жизни Кристины? Вернёмся к этому немного позже.
Любовные отношения Кристины с деверем (если они вообще имела место), продлились недолго. Отчасти из-за беременности принцессы, а отчасти – из-за нового витка политического кризиса в Италии.
На Рождество, 26 декабря 1627 года, в Мантуе скончался герцог Винченцо II, третий из братьев и последний представитель прямой линии Гонзага. Он завещал все свои владения своему кузену герцогу Неверскому, который женил своего наследника на Марии Гонзага, племяннице покойного.
17 января 1628 года Карл I Невер, которого поддерживали французы, принял на себя полномочия герцога Мантуи. В противовес ему Габсбурги выдвинули кандидатуру герцога Гвасталлы, ещё одного представителя боковой ветви Гонзага. Третьим же претендентом на мантуанский престол выступил, естественно, Карл Эммануил I. Тогда король Филипп IV тайно предложили последнему разделить выморочные земли. Обиженный на французов, Герцог-завоеватель дал своё согласие и савойско-испанские войска заняли города Трино, Альбу и Монкальво.
Французская армия находилась тогда под стенами Ла-Рошели, так что в поддержку Неверу был послан небольшой отряд, который занял Казале, столицу Монферрато. Ришельё надо было покончить с гугенотами прежде, чем направить свои войска в Италию. Испанский полководец Спинола осадил Казале, в то время как Горячая башка под шумок захватил гораздо больше территорий, чем это было обговорено.
Только 22 февраля 1629 года французская армия во главе с Людовиком ХIII и кардиналом начала свой поход к границам Савойи.
– Во время этого тяжелого зимнего перехода Ришельё показал себя молодцом, - утверждает Беллок Хилэр, - он, как и потом Наполеон, принимал мгновенные решения с непременным учетом всех деталей и был в курсе всего, что делалось в армии.
1 марта, в четверг, авангард во главе с королём перешёл через перевал Женевр. Снег был таким глубоким, что лошадей пришлось вести на поводу. Людовик шёл пешком вместе со своей армией, интендантом которой был назначен небезызвестный Мишель Партичелли-д’Эмери.
Как только французские войска оказалась на территории его герцогства, Карл Эммануил обратился к королю с просьбой начать переговоры. Перед Горячей башкой была альтернатива: пропустить французов через Сузское ущелье, не оказав им сопротивления и тем самым позволить им пройти дальше уже по равнине к Казале, или же задержать их у входа в ущелье, что было бы на руку испанцам, с которыми он заключил недавно союз.
И вот тут, согласно труду француза Сэмюэла Гишенона, нанятого позже Кристиной для написания «Генеалогической истории королевского Савойского дома», на сцене появляется посол Марини: герцог Савойский хотел, чтобы тот вступил в переговоры с испанским полководцем Спинолой, осаждавшим Казале.