Три менялы
Шрифт:
— В родничке лежала?! — когда они шли от самолета Матильда где-то в траве заметила хилый ручеек.
Назвать его ванной сложно.
— Вика, ты так сумбурно рассказываешь, Матильде не понятно. Дело в то, что Вика всех врачей обошла. Ездила в разные центры и на водах бывала, она же все время лечилась, да бесполезно. А тут нам расхвалили эти места, решили убедиться, пошли в турпоход по родному краю, как говорится, и вот на этом месте, около валунов, разбили бивак. Бродили здесь целыми днями, все исходили и нашли кое-что интересное. Пошли, пошли… — позвал он Матильду и пошел по тропинке между кустов
— Вера, стой, не ходи, мы тут с тобой подождем, а то там скользко.
Вика с дочкой осталась на поляне, а Матильде пришлось тащиться следом за хозяином. Вот черт, уже испачкала брюки зеленью… Вежливость вежливостью, но, пожалуй, пора ему сказать, что она уже вдоволь находилась по его владениям… Так, этот «святой источник» — последнее, что она согласилась осмотреть… Тропинка стала подниматься вверх, идти было скользко. Она неловко пробиралась за Игорем. Пожалуй, горы не ее стихия… Кусты сменились высокими деревьями, меж ними — обильная поросль, непролазные заросли вокруг, но тропа хорошо пробита. Шли довольно долго, минут десять. Потом дорожка стала огибать скалу, прижимаясь к ней, а справа потянулась каменистая осыпь, местами заросшая кустарником. Вновь высокие сосны, ели. Наконец Игорь остановился. Среди кустов у скалы Матильда увидела глубокую выемку в камне, это корыто явно было рукотворным, само собой такое не могло получиться. Из трещин в скале, в метре — полутора над землей сочилась прозрачная вода, стекала по промытым за годы ложбинкам и собиралась в этом углублении. Оно было довольно большим — взрослый человек мог лечь в полный рост и, пожалуй, вода покрыла бы тело полностью. Со скалы свешивались тонкие ветви какого-то кустарника с зелеными ягодами.
— Вот видишь, какая каменная ванна? Кто-то ее выдолбил… Я специально попробовал отколоть кусочек камня — не получилось, такая прочная скала. Представляешь, сколько времени ее долбили в то время, когда еще не было зубила, молотка? Вика случайно в нее свалилась, от неожиданности полежала несколько минут и почувствовала, что вода как-то щекочет кожу, ей понравилось, и пока мы тут жили, она каждый день купалась в этой воде. И все, забыла, чем болела. Это не просто источник — это золотая жила. Не вода — жидкое золото.
Матильда топталась в нетерпении, скорей бы экскурсия по родному краю закончилась. Игорь выжидательно смотрел на нее, но она не находила, что тут можно сказать. В целебные свойства источника она не поверила — один случай исцеления не может ни о чем свидетельствовать, это могло быть просто совпадением.
— Здорово. А что это за ягоды? — наконец из вежливости спросила она, с трудом придумав вопрос.
— Их надо будет уничтожить — ядовитые, а то еще дети или будущие пациенты нашего санатория наедятся, отравятся.
Они пошли назад. На открытом участке склона Игорь вновь остановился.
— Смотри, какой вид! Все наши владения перед тобой! Здорово? Если все это хорошо подать, от туристов отбоя не будет. Тут нужен хороший фотограф, чтобы сделать портфолио этой долины…
— Да… А что это за яйцо? — Матильда указала на отдаленный валун, выделяющийся среди всех своей величиной.
— Странно, как ты это подметила… На самом деле, валун похож на яйцо, но только это хорошо видно с другой
— Почему? Такой большой?
— Нет, не только. Во-первых, отсюда не разглядишь, но он расколот на три части.
— И что в этом удивительного? От удара развалился …
— Вот-вот! От какого удара? Что, его бросили сверху? Или на него что-то упало?
— А может быть, он от удара молнии раскололся?
— Может. А еще удивительно то, как эти фрагменты раздвинуты, сколы у них остались вертикальными, сегменты только в плане чуть развернуты. Но он не развалился.
— Наверно, основание у этого валуна было плоское, вот они и не опрокинулись.
— А как они разъехались?
— А как материки движутся?
— С тобой, Матильда, неинтересно. Между прочим, все местные этого валуна боятся, называют осколки «Три Менялы».
— «Трое менял», — автоматически исправила его Матильда.
— Нет-нет, их называют именно так: «Три Менялы», не знаю как правильно грамматически, но валунам подходит такое название. С ними связаны какие-то суеверия, мистика. Ты не видишь перспективы, а тут так все можно преподнести… Надо будет найти толкового человека, писателя, нужен полет мысли, фантазии. Тут есть на что опереться, что-то загадочное здесь, в этой долине, есть, в самом деле. Между этими «Менялами» есть маленькая площадка, причем снаружи ее почти не видно. Так вот, если человек там посидит подольше, то может умереть.
Матильда уже не скрывала улыбки:
— Игорь, вешай лапшу другим, я тебя слишком хорошо знаю. Отчего там умирают? В принципе, мы все умрем, только вот когда?
— Зря ты смеешься. Я сам туда заходил, там посередине — маленький валун, как стул. Я посидел немного, чувствую — голова начинает кружиться. Недолго пробыл и то заметил много странностей. Во-первых, поразительно то, как фрагменты могли не просто раздвинуться, но и повернуться все под одним углом друг к другу? Во-вторых, создается впечатление, что середину убрали. Понимаю, понимаю, там могла быть более мягкая порода, она выветрилась, вымылась дождями, вот и объяснение. Но в то же время мелкие детали — выемки, выступы, цвет породы — таковы, словно они части одного целого: сдвинь их и они совпадут.
— Я не пойму, что тут такого? Естественно, если расколоть любой камень, то его части должны будут, как пазлы, совпадать.
Матильде совершенно не хотелось потакать ему, видеть необычное там, где ничего подобного не было.
— Совершенно верно, если на одной стороне — выемка, то на другой будет выступ. Так оно и есть — мелкие детали тут совпадают, но вот целиком все плоскости не совмещаются, все три скола выгнуты наружу. И как можно сделать так, чтобы три фрагмента попарно совпадали?
— Ну, середина выветрилась, ты же сам сказал…
— А мелкие детали совпадают….
— Да это тебе показалось.
— Нет, я уверен, что нет. И еще, я там пробыл минут десять — пятнадцать, а Вика сказала, что меня не было полчаса.
— А спать там удобно? — улыбнулась Матильда.
— Не веришь… Думаю, если бы я еще там немного пробыл, я бы не вышел — теряется ощущение направления.
— Это же не лабиринт — если три фрагмента, то должно быть и три выхода оттуда. Как же там заблудиться?