Три Мира Надежды
Шрифт:
Даша смотрела на себя со стороны и вслушивалась в негромкий печальный голос.
– Почему ты никогда не приходишь к нам, Мист? Упорно выбираешь другие страны? Тебе, наверное, противно сейчас? Но, ведь не всегда же любимыми героями шведских детей были струйка мочи и кусочек фекалий. Ты все еще обижаешься на меня?
– Я давно уже простила тебя, отец.
– Ты ведь знаешь правила, Мист. Даже я не могу нарушать их.
– Я знаю.
– Значит, ты останешься здесь, с нами? Только пожелай, и увидишь меня. И придешь домой, в Вальхаллу.
– Нет, я пойду за Ним. Ты ведь можешь помочь нам? Пожалуйста, хотя бы один раз за все эти бесконечные тысячи лет, выполни мою просьбу.
–
“Их удивляет моя одежда, - поняла Мист.
– Принимают меня, то ли за артистку, то ли за проститутку. Впрочем, здесь это, кажется, одно и то же”.
Самый здоровенный, противный и вонючий из мужиков направился к ней, подошел, похабно ухмыляясь, нестерпимо и жарко дыша застарелым перегаром, назвал цену. Мист отрицательно покачала головой, и тогда он попытался схватить ее за руку. Одним неуловимым движением она сломала ему ключицу. Громила с воем повалился на землю, остальные, вытащив ножи и громко матерясь, бросились к ней. А Мист вдруг радостно засмеялась, расправила плечи, подняла вверх руки и потянулась, как кошка. В этом Мире была магия! Вернее, возможность ее, но какая разница. Такое пьянящее и давно забытое ощущение! Она стремительно взлетела
к небу, но опомнилась и медленно опустилась на землю. Пораженные мужики застыли на месте.
“Так, четверо мужичков под сто килограммов каждый, да еще
и с ножами, и девушка весом менее шестидесяти. Странные же
у них представления о благородстве. Чувствую, работать и работать мне здесь. Кажется, просто необходимым сразу продемонстрировать всем свою силу. С чего бы начать?”
Через минуту нападавшие живописно висели на окрестных деревьях.
– Это моя жертва тебе, великий Один! Твоя недостойная дочь благодарит тебя за все. Прости меня.
Мист знала куда идти. У того за кем она пришла сюда, было много опасных врагов, и ему сейчас грозила опасность, не меньшая, чем в Стокгольме.
– Я иду. Подожди еще чуть-чуть. Совсем немного, - не обращая внимания на столпившихся вокруг людей, громко сказала она,
и пошла вверх по узкой улице. Люди испуганно расступались перед ней, опускали глаза, некоторые становились на колени. Несколько мальчишек увязались было следом, но какая-то сила остановила их уже через несколько шагов. Мист свернула за угол
и скрылась из виду. Скоро она вышла на другую улицу, более нарядную и широкую. По пути она внимательно рассматривала платья идущих навстречу женщин и только скептически качала головой.
“Да, надо бы ввести здесь моду на другую, более привычную
и удобную одежду”, - подумала Мист, и вышла на большую красивую площадь. Осмотревшись, подошла к одному из домов, отстранила вставшего на ее пути охранника и уверенно вошла
в большие двери. Лестница на второй этаж, длинный коридор, еще одна лестница, за большой тяжелой дверью приглушенные мужские голоса. Мист распахнула дверь. Одиннадцать странно и необычно одетых мужчин и молодая русоволосая женщина разом умолкли, изумленно рассматривая ее.
– Алексей, - тихо сказала она, и один из них медленно встал, посмотрел на нее, словно не узнавая, и у Мист заныло сердце. Нет, он все же бросился к ней, встал рядом, закрывая от всех, осторожно взял за руки.
– Даша?
– неуверенно, словно боясь ошибиться, сказал он.
– Как ты смогла оказаться здесь?
– Я ведь обещала. Ты не рад меня видеть?
– Очень! Честное слово. Ты не представляешь, что я
– Расскажи мне об этом Мире.
– Может быть, ты подождешь немного?
– он указал глазами на собравшихся людей.
– Очень долго рассказывать.
– Нет времени ждать, мой герой. Поверь мне, нет времени. Твои враги уже знают о тебе. И очень напуганы, а потому опасны. Подождут они, - Мист махнула рукой в сторону других мужчин.
– Не так ли?
Она посмотрела на собравшихся, и все промолчали, никто не посмел возразить ей.
– Значит, ты был лишь гостем у нас и живешь в этой стране
и в этом Мире, Алексей? Или, если хочешь, Алев, - задумчиво сказала она.
– Надеюсь, хоть здесь ты не женат, и никто не стоит между нами? Да? Ответь мне.
– Я был женат в другом Мире?
– тихо спросил он.
– Теперь это неважно, Алев. Так получилось, что твой физический двойник там, в другом Мире, десантник, капитан Алексей Виленкин, попал в засаду и погиб вместе со своей группой десять лет назад во время спецоперации в Дагестане. Но ты откликнулся на зов России, этой, в равной степени, великой и несчастной страны, и принял его судьбу, его имя. Ты ведь один раз уже жил в России, но, конечно, не помнишь об этом. Эта далекая холодная страна не ошиблась в тебе. Ты опять не жалел ни себя, ни других, не знал слова “невозможно”, не признавал никаких преград и не понимал, почему они существуют для других. Граф Алексей Григорьевич Орлов с удовольствием пожал бы тебе руку. Но в этой жизни ты уже не вернешься туда. И даже мне нет дороги назад. Ты дома и я всегда буду с тобой, не переживай, любимый. Скажи мне, кто это? Вожди твоей дружины? Не твоей? У тебя еще нет дружины? Уже есть. С этой минуты все они и их люди будут подчиняться тебе и только тебе. Или умрут, и мы обойдемся без их помощи. Ты видишь: они уже поняли это. В твоем Мире я могу быть собой, Алев. И я уже знаю, я вспомнила, кто я такая. Меня зовут Мист. На вашем языке это значит “Туман”. Я - валькирия и дочь Одина.
Я выбираю тех, кто падет в бою, и тех, кто одержит победу. Много веков назад я пошла против воли отца, и один из конунгов не погиб, а победил в великой битве. Я любила его, но он предал меня,
и я потеряла и бессмертие, и силу. С тех пор уже много раз я приходила в Мир, из которого мы недавно ушли с тобой. Я всегда оставалась девственницей - потому, что не было рядом мужчин, достойных обладать мной. И никогда не доживала до тридцати лет. Меня дважды распинали и один раз затравили зверями в цирке, как христианку. Потом отрубили голову и причислили к лику святых - не помню когда, возможно, в начале четвертого века. И три раза сжигали на костре, объявив еретичкой и ведьмой. Я, кажется, основала четыре госпиталя и два монастыря. Толпа фанатиков растерзала меня на пороге Александрийской библиотеки. Я была Совершенной катаров, и в год основания Инквизиции, задолго до падения Монсегюра, меня замучили по приказу страшного человека, которого называют сейчас святым Домиником. Меня всегда удивляла наивная самонадеянность людей, которые считают себя вправе навязывать святых своему Богу. Ведь я при всем желании вряд ли смогла бы понравиться Христу, а Доминго де Гусман Гарсес достоин Ада и только Ада. Затем, почти девочкой, я, вместе со всеми носила воду к горящей башне и погибла от монгольской стрелы на стенах Старой Рязани. В новом рождении я пришла во Францию как Жанна д’Арк - король и его придворные предали меня, а богословы Сорбонны опять, в который раз, объявили ведьмой и отправили на костер. И потом снова, не спросив разрешения, меня назначили святой - через 489 лет после несправедливой позорной казни. Разочарованная в людях, я долго не хотела приходить