Три Мира Надежды

Рыжов В. А.

– Да, - ответила Эйллин.

– Прекрасно. Сейчас же мы пойдем туда и снимем на всех номер с самой большой кроватью.

– Мне, наверное, нужно будет сходить куда-нибудь?
– чересчур невинным голосом спросил Риневнин.

– Ни в коем случае, - изо всех сил стараясь оставаться серьезным, ответил Марий, и Эйллин с благодарностью посмотрела на него.
– Вы должны все время быть у меня перед глазами. Я не хочу, чтобы в этот вечер или ночью вдруг что-то произошло с кем-нибудь из вас.

Утро следующего дня было ярким и солнечным. Контраст

с прошедшим пасмурным днем и дождливым вечером

был разительный.

– Хороший знак, - указав на окно, сказал Марий.
– И у нас еще есть время. Я распорядился принести для тебя несколько платьев, примерь, пожалуйста. Для меня не важно, во что ты одета, но в ратушу ты должна войти уже королевой и, сразу же, произвести на всех правильное впечатление. Не стой, ты обещала слушаться меня сегодня.

– Ладно, - после недолгого колебания согласилась она.
– Умирать надо красиво. Вот в этом платье, пожалуй, это будет не очень трудно.

Недовольно покачав головой, Марий перебрал несколько вариантов ответа и, выбрав наиболее подходящий, сказал:

– Ты бы хоть сыну сейчас нервы не накручивала.

Эйллин опустила голову и прикусила язык.

– Ему обязательно надо идти с нами?
– спросила она.

– Обязательно, - быстро ответил Риневнин.

– Да, - подтвердил Марий.
– Нельзя оставлять его одного. К тому же, это будет лишним раздражителем для Скэнжина. Да, Эйллин, тебе надо будет очень постараться спровоцировать его, подтолкнуть к скоропалительным и необдуманным действиям. Иначе он может вдруг сообразить, что к чему и сдаться. А потом - стандартная и уже опротивевшая мне схема: на запах шальных денег прибегает куча продажных адвокатов, поднимают шум наемные писаки, дураки всему этому верят. И через полгода любой мошенник и жулик уже не преступник, а невинная жертва и борец с режимом. Лишняя морока, в общем. Ни к чему все это. Так что, ты уж постарайся.

– Чтобы как следует наорать на него, мне достаточно вспомнить, что он хотел отнять у меня Риневнина, - решительно сказала Эйллин.

– Вот это мне уже нравится, - улыбнулся ей Марий.
– Только, ради бога, Эйллин, без истерики. О твоем выступлении в ратуше, быть может, еще и пьесу напишут. Пусть это будет высокая трагедия, а не балаганный фарс. В общем, без вырывания волос и битья посуды, пожалуйста.

– Я, конечно, понимаю, что десять лет провела в глуши и, наверное, кажусь тебе провинциальной дурочкой, - слегка покраснела она.
– Но не до такой же степени!

“Обиделась, - с удивлением подумал Марий.
– Ладно, ничего, желание доказать, что я не прав, поможет ей достойно держаться

в ратуше. Я извинюсь, но по-другому”.

– Ты невероятно красива сейчас, - сказал он, осторожно дотрагиваясь до ее пальцев.
– Это такая большая честь для меня: сегодня, пусть даже недолго, находиться рядом с тобой.

Эйллин благодарно улыбнулась и стала еще красивее.

Через два часа они вошли в большой зал городской ратуши. Стоявшие около дверей охранники Мария пропустили очень неохотно, зато внутри на него никто не обратил внимания. Зал был заполнен высшими сановниками государства, и все взгляды были направлены на Эйллин и Риневнина. Марий быстро осмотрел собравшихся.

“Все повторяется, - подумал он, - остановив взор на парадно одетом неприятном старике, сидевшем на высоком кресле.
–

Десять лет назад, вот так же, мы с Талин вошли в резиденцию губернатора Ленаара. Но там уже не было никого, кто мог сопротивляться нам. Здесь, впрочем, тоже. Этот, что ли, у них Скэнжин? Судя по тому, как он смотрит на Риневнина, точно он. Недоволен. Не понимает, почему Эйллин привела его. Что у него с аурой? Все ясно. Типичный интриган. Серый кардинал, вышедший из тени лишь по воле случая. Хитрый, но не умный, трусливый и потому жестокий. Подозревает всех, не удивлюсь, если по ночам лично присутствует на допросах, не брезгует наблюдать за пытками.

А вокруг? Ну, конечно, откуда тут взяться смелым и независимым? Они в тюрьмах и на плахе. Остались подхалимы, которые, не задумываясь, предадут и продадут его победителю. Но несколько человек настолько замарались и скомпрометировали себя, что уже ни на что не надеются и будут сражаться, как крысы, загнанные

в угол. Ну, Эйллин, пора начинать. Возьми Риневнина за руку, вот так. Выходи вперед, моя милая девочка”.

Он осторожно подтолкнул ее.

– Не бойся ни за себя, ни за него. Сделай все, о чем мы говорили с тобой. Разозли его, заставь выйти из себя. Говори и приказывай так, будто уже имеешь право. Ты слышишь меня, Эйллин? Возьми себя в руки. Пожалуйста, я прошу тебя.

– Я - Эйллин, дочь Карниина, последняя из своего рода и единственная наследница престола Мира и королевства Беренор, - громко сказала она.
– В зале есть те, кто узнал меня и может подтвердить мое происхождение и права на престол?

Скэнжин довольно заулыбался, а из зала уже поспешно выходили люди, которые по очереди под присягой подтверждали личность Эйллин и подписывали заранее подготовленные документы.

– Личность госпожи Эйллин и ее права на трон королевства Беренор подтверждены и документально засвидетельствованы, - под аплодисменты собравшихся, громко объявил мэр города.

– Я заявляю о вступлении на престол, и немедленном начале осуществления мной властных функций на основании положений Великой хартии, что была подписана представителями всех сословий двести пятнадцать лет назад, а также законами, утвержденными королями и парламентом Беренора в соответствии с со всеми необходимыми процедурными требованиями, - сказала Эйллин.
– Я отменяю все законы и постановления, принятые после исчезновения и смерти великой королевы Талин. Присутствующего здесь Скэнжина я объявляю государственным преступником и обвиняю его в узурпации власти и многих преступлениях, связанных с злоупотреблением властью, и смещаю с должности правителя Беренора.

Эйллин на мгновение умолкла, переводя дыхание, и стало слышно, как где-то под потолком гудит бьющаяся в окно муха.

– Наследником государственной королевской власти я объявляю своего сына, Риневнина, который…

– Довольно!
– взревел Скэнжин.
– Несчастная женщина сошла

с ума, выведите ее из зала. Мои личные доктора осмотрят ее и займутся лечением.

Несколько стоящих рядом с ним человек бросились вперед, уже почти схватили Эйллин, но отлетели от нее, как кегли, поваленные метким броском биты. А потом целый рой стрел прилетел с верхних галерей зала. Они с громким стуком отскочили от мраморного пола, не причинив ни малейшего вреда ни Эйллин, ни Риневнину.