Три мокрых дела
Шрифт:
– Не понял, – сказал Бран. – Из-за чего буря-то?
– Так говорю же тебе, Скарлетт оказалась не трансвеститом.
– И что? – спросил Бран. – Актерам за то и платят, чтобы они изображали из себя кого-то другого.
– Это, Бран, уже в прошлом, – ответил Торек. – Сейчас в кино время абсолютного реализма. Если роль трансвестита, то изволь выставить на нее настоящего трансвестита. Если роль негра – ищи негра. Женщину теперь должна играть только женщина, а мужчину – мужчина. А психопата и каннибала, стало быть, соответственно…
Бран остановился.
– Погоди-ка!
– Вообще-то, уже пригласил, – ответил Торек. – Помнишь братьев Фальк?
Бран машинально кивнул.
– У меня остались кое-какие связи в столице, – пояснил Торек. – Вот я себе братьев на кастинг и выписал. Под охраной, конечно.
– Ты рехнулся?!
– Скорее, пошел на разумный риск.
– Разумный?! Ты помнишь, что они творили в горах?
– Забудешь тут, – Торек нахмурился, но потом решительно стёр это выражение с лица. – Но зато какая фактура! Идеальные кандидаты на роль Ганнибала. Любого из них возьми, настоящий людоед. Доказанный. Про психопата вообще молчу, это ж законченные маньяки. Никакой правозащитник ко мне не придерется.
– Да, Торек, учудил, ничего не скажешь, – Бран покачал головой. – А теперь главный вопрос. Скажи мне, ведь никто из них не сбежал? Верно?
Торек тяжело вздохнул.
– Вот тут, понимаешь, не всё так просто. Пойдем, я покажу тебе труп.
На двери кабинета висела табличка "директор по кастингу". Тоже золочеными буквами, но в целом заметно скромнее, чем вывеска киностудии внизу в коридоре.
Внутри помещение больше походило на уголок патологоанатома. Посреди кабинета стоял огромный письменный стол. На столе лежал труп. Тело было женское и при жизни очень красивое. Кто-то успел полностью раздеть его, вскрыть и даже частично расчленить. У тела отсутствовала правая кисть и правая стопа. Других мертвецов, а тем более живых людей, в кабинете не наблюдалось.
Бран внимательно взглянул по сторонам и только потом шагнул через порог. Стол и пол под ним были залиты кровью. На правом углу столешницы в крови белели осколки костей. Скорее всего, от черепа. Затылок жертвы был разбит вдребезги и, скорее всего, об этот самый угол. При этом ни на теле, ни на столешнице, ни на полу Бран не заметил никаких кровавых отпечатков. Убийца, несмотря на всю неаккуратность самого преступления, действовал очень аккуратно.
Лицо покойной показалось Брану знакомым. Присмотревшись, он узнал Айрику. Во время войны она командовала "Демократическими ударницами".
Поначалу они, как и большинство городских группировок, были отрядом самообороны. Ударницы охраняли свой квартал на фабричной окраине, без всякой жалости истребляя мародеров – собственно, эту публику нигде особо не жаловали, но ударницы вообще расстреливали их на месте – и так постепенно влились в круговорот насилия, который охватил тогда всю Соманию. Кстати сказать, показали себя отличными бойцами, компенсируя отсутствие опыта изобретательностью и осторожностью. Достаточно сказать, что в битве за аэропорт – вот уж где была форменная мясорубка! – погибло всего три ударницы, а сама Айрика
И вот теперь она лежала мертвой на столе.
– Я тут ничего не трогал, – сказал от дверей Торек. – Про отпечатки пальцев, наверное, все уже слышали, но мало ли убийца всё-таки наследил.
– Это ты правильно поступил, – сказал Бран. – Тело обнаружил тоже ты?
– Нет. Чопек. Он вскрыл дверь, а тут такое!
Торек обвел рукой безрадостное зрелище.
– Чопек, это кто? – уточнил Бран.
– Мой механик, – ответил Торек. – Ты его сейчас видел внизу на складе.
– Долговязый в свитере?
– Он самый.
Бран кивнул. Пространство от дверей до стола было абсолютно свободно. Вероятно, кандидатам на кастинге приходилось стоять перед директором или, возможно, разыгрывать какие-то сцены и тогда мебель могла им помешать. Только справа, задвинутая в самый угол, стояла вешалка. На ней висел плащ из темно-коричневой кожи. На воротнике еще виднелись капли дождя.
– И часто он у тебя кабинеты директоров взламывает? – спросил Бран.
– Нет, это его Шонна подбила, – ответил Торек, и добавил в ответ на вопросительный взгляд Брана: – Одна из моих актрис. Постоянная. Она подняла шум, мол, Айрика заперлась изнутри, не отвечает, наверняка что-то случилось. Ну и накрутила Чопека.
– Ясно.
На полу у окна валялась одежда убитой и какие-то бумаги. Последние, скорее всего, смахнул со стола убийца, когда расчищал место для тела. Навскидку это были какие-то договора. На одних были кровавые пятна, другие прямо плавали в крови и так пропитались ею, что текст было уже не разобрать. К сожалению, заметных следов преступник даже тут не оставил.
– А полиция где? – спросил Бран.
– На втором этаже.
– Ясно, – Бран кивнул. – Какая моя задача?
– Найти убийцу, – сказал Торек. – И как можно скорее. На эту молодежь у меня надежды мало. Рвения у них, конечно, много, да только толку как с козла молока! А тут такое дело: сработать нужно быстро.
С последним пунктом Бран был полностью согласен. Что до остального, то детектив еще раз подумал о том, что Торек точно рехнулся. Потом Бран подумал о том, что он и так уже задолжал за квартиру за два месяца, а Торек – человек щедрый; и мысленно махнул рукой. В конце концов, раскрывать тут, по мнению детектива, было особо и нечего. Всё с первого взгляда ясно. Разве что найти куда подевался убийца, но этот вопрос, зная Фальков, в любом случае следовало бы прояснить как можно скорее.
– Ладно, – сказал Бран. – Давай посмотрим, что тут можно сделать.
Он еще раз окинул внимательным взглядом кабинет. Взгляд задержался на одежде Айрики. Поверх ее синих джинсов валялся здоровенный тесак. Его лезвие тоже было в крови.
– Ты-то чего в полицию не вернулся? – спросил Торек.
– В плаще не берут.
– А ты, я смотрю, всё еще его носишь.
Бран кивнул, одновременно прикидывая, как бы добраться до одежды и не наступить в кровь. Выходило, что только вдоль стены.
– Ну, дело твое, конечно, – сказал Торек. – Хотя я ожидал от тебя большего благоразумия.