Три недели из жизни лепилы
Шрифт:
На кухне мы нашли полбуханки черного хлеба и полпалки копченой колбасы.
Лена и Ида сменили парадную форму на домашние (но также очень соблазнительные) халатики.
Через полчаса кто-то зевнул. Лена ушла стелиться в гостиную.
Памятуя о безобразной выходке Марьяны у Старгородского (ох уж эта женская солидарность!), я подождал минут пять и бесшумно выскользнул из кухни.
Лена не спала. Она потеснилась и ответила поцелуем на поцелуй. Чем все и ограничилось.
Туалет ее состоял из микроскопических трусиков, которые показались мне преградой посерьезней
28
То, без чего нет
— Олег, ну пожалуйста! Давай поспим хотя бы несколько часов.
И тебе, и мне завтра… нет, уже сегодня на работу.
— Но почему?
Она приподнялась на локте и провела рукой по моим волосам.
— Ты что, обиделся? Какой ты смешной! Мы знакомы всего несколько часов. В общей сложности. Куда спешить?
— Тогда надо было положить меня вместе с Аркашей.
— Я не привыкла вмешиваться в личную жизнь своих подруг. К тому же я не хочу спать с Идой.
— А с кем ты хочешь спать?
— С тобой. Но только спать. Когда захочу чего-нибудь еще, ты первый об этом узнаешь.
Утром пары собрались на кухне. Я несчастный, Аркаша злой — тоже пролетел, Ида с похмела. Лена слегка подкрасилась и выглядела свеженькой, как огурчик.
Остаток дня я ходил, как контуженный. Конечно, много принял накануне, спал часа четыре… Но раньше такие комбинации были мне по плечу. По плечу или по какому другому месту, дело не в этом. Все дело в Лене. Как много нужно женщине, чтобы привлечь к себе внимание, и как мало ей нужно, чтобы приковать его намертво.
«Золотая» молодежь скучковалась в сторонке и шумно делилась впечатлениями.
— Да все то же. Начал с физиологии, фармакологии.
Институтская программа, примитив. Как будто здесь школьники собрались…
Что верно, то верно. Не школьники. В массе своей детки пошли по стопам родителей. «Крутили» науку в элитных заведениях типа ВНЦХ, Института трансплантации и Онкоцентра. Большинство уже защитились.
— Но глубоко копает! Естественно, я перевел разговор, — на аудиторию посыпались «фракции выброса», «индексы работы правого желудочка» [29] и тому подобные малоприменимые к советской действительности термины, — Кажется, произвело впечатление.
29
Показатели функции сердца
Костя тронул меня за рукав.
— Моя очередь.
Настала очередь простых тружеников клинка. Я хлопнул его по плечу.
— Ни пуха, ни хера!
Я бредил Леной. Несколько раз встречал с работы, выгуливал по Фрунзенской набережной,
В один весенний теплый вечер Лена позвонила мне домой.
— Чем занимаешься?
— Скучаю. Жду встречи. Скажи честно, когда у тебя найдется для меня время?
— Возможно сегодня.
— Правда? Здорово! Я встречу тебя на «Щелковской».
— Я не знаю, во сколько освобожусь. Сейчас на свадьбе у подруги. Ничего, сама доберусь. Объясни, как проехать.
— Где гуляете?
Она назвала неизвестное мне кафе на окраине Москвы.
— Как ты поедешь одна в такую позднеть? Перезвони перед выходом, мне собираться пять минут.
— Не переживай, тут целая компания в твою сторону. Проводят.
— Ну пожалуйста!
Долгая пауза.
— Ладно. Перезвоню.
Я пропылесосил ковер и мягкую мебель, протер свежевставленные стекла, вымыл пол, прогладил брюки и свежую рубашку. В холодильнике негусто, но для перфекционизма не осталось больше сил. Цитируя Пашу: «Что-нибудь да будет, как-нибудь да будет. Никогда так не было, чтоб никак не было». Наверное, Паша сам кого-нибудь цитирует, причем неточно.
Терпеть не могу ждать и догонять. Через дорогу от моей двенадцатиэтажки находится премилый винный магазин, где всегда в наличии вполне съедобный портвейн.
Тикали настенные часы. Черствел хлеб. Зеленела вареная колбаса. Бычки уже не умещались в пепельнице. Один за другим от сердца отрывались куски и падали на бумагу.
С двенадцатым ударом я отложил ручку и поставил четвертую пустую бутылку под стол. На пол скользнул исчерканный листок.
Лена позвонила на следующее утро.
— Алик, извини, но я не могла тебе позвонить.
— Я ждал.
— Знаю. Милый, хороший, я ничего не могу сейчас тебе объяснить.
— Понятно.
— Ничего тебе непонятно. Но я обещаю. Подожди немного…
Суббота. Таким утром было бы приятно понежится в объятьях Лены. Но, видимо, я не создан для блаженства. В сумку легли средства для поддержания беседы, томик Монтеня, чистый халат и операционная форма.
Прощальным взглядом я окинул вылизанную квартиру и уже в прихожей задержался у телефона.
— Паша, привет.
— Ты что, офуел в такую рань?
— Кто рано встает, тому Бог подает.
— У кого рано встает. А что, ты сегодня выступаешь в роли Господа?
— Есть немного.
— Тогда приезжай. Ну ладно, до встречи. Посплю еще.
Поравнявшись с остановкой, откуда автобус обычно уносит меня к Венере и где он высаживает ее в дни ответных визитов, я пережил минуту душевной слабости. Нет, на сегодня женских штучек мне достаточно!
Костю обрабатывали больше получаса.
Его не встречали фанфарами и овациями, да он в этом и не нуждался — сразу приступил к «предполетному инструктажу». Андрей засыпал Костю вопросами.