Три ночи с повесой
Шрифт:
Если Лили хотелось удивить его, то ей это, несомненно, удалось.
— В театр? — поперхнулся он.
— Да. — Она ляпнула первое, что пришло в голову, но неожиданно эта идея ей понравилась. — Ну да, почему бы и нет? Очень хочется побывать в театре. Я читала в газете, что в «Друри-Лейн» ставят Мольера. С удовольствием бы посмотрела. Даже не помню, когда в последний раз там была.
— Тогда почему вдруг непременно сейчас?
— Просто так, захотелось, и все. И ты должен меня отвезти, — заупрямилась Лили. — Мы ведь договорились, помнишь? Ты дал слово, Джулиан. Пообещал
— По-моему, я пообещал три раза сопровождать тебя в свет, — осторожно поправил Джулиан.
— И чем тебя не устраивает поездка в театр? Тем более что там будет весь свет. И потом, помнится, ты любил бывать в театре, разве нет? — Она длинно и горестно вздохнула.
Сказать по правде, Лили никогда не была завзятой театралкой — учитывая, что она утратила слух. Просто она вдруг почувствовала, что просто не в состоянии оставаться одна. Представив, как весь вечер будет сидеть в своей комнате, гадая, где сейчас Джулиан и не угрожает ли ему опасность, а потом ляжет в постель и станет смотреть в потолок, вспоминая его поцелуй, Лили едва не расплакалась.
По лицу Джулиана было ясно, что он в нерешительности.
— Ладно, идет, — наконец кивнул он. — У Лео, помнится, в «Друри-Лейн» всегда была своя ложа. И если ты ее никому не одолжила, выходит, сегодня вечером она свободна.
— О Боже, нет! — охнула Лили. Вся краска разом сбежала с ее лица, живот стянуло болезненным узлом. — Только не это! Я не могу сидеть в ложе Лео. Все будут смотреть на нас и сплетничать обо мне, о нем. При одной только мысли об этом становится тошно.
— Купить билеты в другую ложу?
— Нет-нет. Все равно все будут смотреть. И шептаться. О Лео, обо мне, о том, почему я не в ложе Лео. — Лили судорожно вздохнула. Теперь идея с театром уже не казалась такой замечательной, как еще пару минут назад. — И потом я ведь ничего не увижу из этой ложи! — нашлась она. — Она расположена неудачно, очень далеко от сцены. Почему бы нам не сесть в партере или в амфитеатре, где сидят самые обычные люди? — неожиданно предложила она.
— Потому что они обычные люди, Лили, а ты дочь маркиза.
— Иногда я жалею, что не родилась в простой семье.
Джулиан окинул выразительным взглядом комнату, мимоходом отметив изысканные плафоны на потолке, дорогое фортепьяно, развешанные на стенах портреты в серебряных рамках, огромную, изумительной работы люстру над головой.
— Неужели? — хмыкнул он.
Лили, конечно, уловила иронию, и щеки ее заполыхали огнем. Хотя Джулиан никогда не обсуждал с ней свое прошлое, что-то ей подсказывало, что его детство не было беззаботным и радостным, как ее собственное. Лили, которую родители баловали, с рождение привыкла к преимуществам, которые дают знатность и богатство. И она, и Лео с самого детства были приучены помнить о своем высоком происхождении. В ее ушах и сейчас звучали нотации матери: «Не забывай благодарить Господа, веди себя скромно с друзьями и будь добросердечна к тем, кому в жизни повезло меньше, чем тебе».
— Прости, — пробормотала она, съежившись от смущения и неловкости, и почему-то вновь почувствовала себя маленькой девочкой. — Не хотела тебя обидеть.
— Нет, ты не вздорная. Просто ты расстроилась. — Он заглянул ей в глаза. — Это действительно так важно для тебя? Я имею в виду съездить в театр?
Лили кивнула. Да, это действительно было важно для нее — но о причинах этого она могла лишь догадываться.
— Не просто съездить в театр, а вместе с тобой.
— Тогда я сейчас уйду. — Джулиан убрал руку. Лили уже открыла было рот, собираясь возражать, но он приложил палец к ее губам. — Но заеду за тобой в семь, — поспешно продолжал он. — Так что жди меня. Только причешись как-нибудь попроще, поняла? И надень самое скромное из своих платьев.
— Обычно, собираясь в театр, принято одеваться понаряднее.
— Совершенно верно, — отрезал Джулиан.
— Ой, Джулиан, кажется, я догадалась! — Лили восторженно захлопала в ладоши. — Ты хочешь, чтобы мы остались неузнанными?
— Нет, конечно, — возмутился Джулиан. — Ни в коем случае! Вы вообще не поедете в театр, леди Лили Чатуик! — Лукаво подмигнув, Джулиан направился к двери. — Вместо вас я повезу туда самую обычную женщину.
Джулиан поклонился. А когда Лили пришла в себя от удивления, он уже скрылся за дверью.
— Мистер Джеймс Белл. К вашим услугам, мэм.
Когда Джулиан тем же вечером заехал в Харклифф-Хаус, Лили уже поджидала его у дверей. Сорвав с головы шляпу, он склонился перед ней в глубоком поклоне — таком глубоком, что забрызганные дождем очки съехали ему на кончик носа. Выпрямившись, Джулиан поспешно вернул их на прежнее место. Ну просто вылитый клерк, пронеслось у него в голове.
— Господи, нет! — Лили, рассмеявшись, захлопала в ладоши. — Это не ты!
— Не понимаю, ты о чем? — Джулиан состроил серьезную мину. — Как видишь, перед тобой обычный клерк, сгорающий от желания хоть одним глазком увидеть представление. Не желаете составить мне компанию, мисс? А то у меня есть два билета в «Друри-Лейн» на нынешнее представление. Во второй ряд партера, — имитируя простонародный говорок, похвастался он.
— Да неужто? — Лили удивленно покачала головой. — Как вы преобразились, сэр, вас просто не узнать! Эти прилизанные волосы! А ваша одежда… — Она окинула выразительным взглядом коричневое пальто и мешковатые штаны, из-под которых виднелись обшарпанные башмаки, от одного вида которых Джулиану Беллами сделалось бы плохо. Ни начищенных до блеска пуговиц, ни брелоков. Изумленная Лили вернулась к его лицу. — Боже, эти очки!
Сморщив нос, Джулиан потер кулаками глаза.
— Готов поспорить, что в них я смахиваю на слепого крота.
— Вовсе нет. Ты еще привлекательнее, чем всегда, — возразила Лили.
Небрежно отмахнувшись, Джулиан переступил порог и вошел в прихожую.
— Нет, я серьезно, — продолжала Лили. Глаза ее смеялись. — Разве я никогда не говорила, что питаю непреодолимую слабость к мужчинам в очках?
Джулиан лишился речи. Все, что он мог, это молча таращиться на нее сквозь вышеупомянутые очки — такое впечатление произвел на него туалет Лили.